там, где их зацепило, – следовательно, все равно лгут.
Шульгин еще раз кашлянул и проворчал:
– Не извиняйтесь, сам виноват. О таких вещах предупреждают заранее. Так что там с Орловым? – поспешно меняя тему, уже деловито спросил он.
Далила, вздохнув с облегчением, торопливо ему сообщила:
– Представляете, Орлов оказался самим Матюком.
– Матюком?
Она напомнила:
– Дедом Морозом, который крабами отравился и в больницу попал.
– Да в курсе я, – отмахнулся Шульгин. – Теперь размышляю: зачем он к вам обратился?
– Я в полной растерянности, – призналась Далила. – Почему он щедро мне заплатил, как только выяснил, что я знаю про его отношения с Яной Самохиной?
– Вы его об этом спросили?
– Конечно. Орлов дал логичный ответ, мол, таким образом я ему доказала свою профпригодность. Он двух детективов уже нанимал, а они ничего подобного не накопали.
Шульгин опять кашлянул:
– И в самом деле, логично. Что же вас беспокоит?
Не отвечая, Далила продолжила:
– Не смутило Орлова и то, что я узнала про его отношения с Шурой Делягиной. Представляете, что у нас получается: Делягин убит, Матюк меняет фамилию и уже как Орлов женится на вдове. А потом просит меня отыскать убийцу покойного. Несмотря на то, что убийца вами найден, наказан и даже мертв. И все это два года спустя. Почему он сейчас спохватился? Почему раньше расследований не затевал?
– Да-а, странный тип, – задумчиво согласился Шульгин.
– Более чем. Я Орлову прямо сказала, что теперь подозреваю его.
Шульгин не одобрил:
– Это вы зря. Это опасно для вас.
– Может быть, – согласилась Далила, – но я уповаю на вашу защиту.
Он рассердился:
– Каким образом я смогу вас защитить, если вы даже встретиться со мной не хотите?
Она миролюбиво ему пояснила:
– Будет достаточно и того, что Орлов знает о нашем с вами сотрудничестве. Думаю, он побоится меня убивать. Он не страдает наивностью и наверняка догадался, что я обязательно вам сообщу об этом открытии.
Шульгин встрепенулся:
– Об открытии? О каком?
– О том, что Матюк оказался Орловым.
– Ах вот вы о чем. Думаете, это его остановит?
– Если Орлов не дурак, то да. А, похоже, он далеко не дурак.
– Дай-то бог, – безрадостно пожелал Шульгин и проникновенно спросил:
– Когда мы увидимся?
От такого внимания Далилу потянуло на откровенность. В последние дни Далилу не покидало ощущение, что за ней следят.
'Сказать Шульгину об этом? – задумалась она и, опомнившись, строго себе приказала:
– Ему-то как раз говорить и нельзя. Майору поперек горла мое расследование, а я ему еще козырь дам. Сразу поднимет шум, мол, я подвергаю себя опасности, и мне работать с Орловым категорически запретит. Да и то, что следят, не факт. Как я докажу? Сошлюсь на интуицию? Скажу, что чувствую шкурой? Ему станет смешно'.
Шульгин повторил вопрос уже не очень проникновенно, скорей, раздраженно:
– Когда мы увидимся?
– На следующей неделе обязательно к вам заскочу, – равнодушно пообещала Далила, удивляясь неожиданному интересу к себе.
'Что это? – входя в подъезд тетушки Мары, гадала она, находясь в полном смятении чувств. – Майор пытался ухаживать или мне показалось?
У него умные страдающие глаза.
А голос! Я раньше не замечала. Теперь почему-то заметила, мне очень понравился голос, низкий, хрипловатый, волнующий. Майор пытался быть нежным…
Это смешно.
