Но с чего вдруг?
После обмена колкостями.
Я постоянно ему дерзила. И он все время старался меня обидеть, заносился, ворчал. А теперь…
Пригласил.
Как это все неуклюже!
Мент есть мент. В нем слишком много цинизма. А как он бывает груб!
Нет, мы не пара.
Пара? Да о чем это я? – рассердилась Далила. – Он не в загс, а в ресторан меня приглашал. Что было бы дальше – догадаться нетрудно.
Правильно сделала, что не пошла.
Да как он посмел!
К черту его! Разумеется, к черту!'
С этими мыслями Далила переступила порог квартиры тетушки Мары. Та, взглянув на лицо племянницы, всплеснула руками и с озорной улыбкой спросила:
– Ты влюблена?
– Ужас какой! – отшатнулась Далила. – С чего ты взяла?
– Ужас? С чего я взяла? – снисходительно усмехнулась тетушка Мара и безжалостно сообщила:
– С такими глазами ты возвращалась домой, когда Матвей тебя, глупую девочку, под нашей лестницей тискал и до синяков зацеловывал.
Далила, зардевшись, воскликнула:
– Ну ты даешь! Не ожидала я, не ожидала пошлости от тебя.
Одна бровь тетушки Мары взметнулась, вторая даже не дрогнула:
– Пошлости? Теперь ты так это называешь?
– Теперь? «Это» я так называла всегда. Пошлость, она и в Африке пошлость.
– Да нет, раньше ты «это» называла любовью и в пошлости меня не обвиняла, – обиделась тетушка Мара. – Подумаешь, «тискал» сказала. Да, у меня есть привычка говорить прозаично и прямо. Раньше эта привычка не раздражала тебя. А теперь тебя все раздражает.
Проходя в гостиную, Далила смутилась:
– Прости. Я свинья. На Димку вчера накричала. С Галиной безобразно поспорила. Облаяла Лизу. А сегодня отшила мента.
– Что значит – «отшила»?
– Он в ресторан меня приглашал.
Тетушка, присаживаясь к столу, печально спросила:
– Что ж не пошла?
– Он мне не пара, – призналась Далила. – Мы разные, как север и юг.
– Это неважно. Деточка, на тебя столько свалилось в последнее время. Ты застыла душой и совсем растерялась. Все будет хорошо, но сначала ты должна отогреться. Сейчас не время капризничать, подойдет любое плечо.
– Нет, любое не подойдет. И вообще, кто это мне говорит? Ты? Гордая старая дева?
Тетушка Мара, обреченно махнув рукой, сообщила:
– Да не дева я, хоть и старая. И от гордости не осталось и следа. Кстати, про какого «мента» ты говорила? – запоздало заинтересовалась она и, между прочим, добавила:
– У меня в холодильнике вкуснющий пирог.
– Сейчас все расскажу, за этим я и пришла, – выскакивая на кухню, закричала Далила, – только чайник поставлю. Страшно хочу твоего пирога.
Потом по обычаю пили чай – тетушка очень любила сидеть с племянницей за столом и, прихлебывая ароматный чай из лечебных трав, болтать о том да о сем под песочный пирог.
Послушав рассказ Далилы, она отодвинула блюдце, собрала крошки от пирога и, деловито поправив скатерть, удивленно спросила:
– Не пойму, что волнует тебя?
– Конечно, Орлов. Пятьдесят тысяч мне заплатил!
Тетушка безмятежно осведомилась:
– Пятьдесят тысяч долларов?
– Именно. Спрашивается, зачем ему это расследование?
– Ты подозреваешь его?
Далила отрезала:
