согласилась с тем мнением, что это какой-то любопытный журналист из неарабской страны. Я и сейчас уверена, что родители того парня ничего не смогли узнать о его судьбе. Может, все еще верят, что он жив, что вернется.
Несколько дней мне было не по себе из-за убийства, которое случилось почти на моих глазах. Охранник через пару дней опять повторил, чтобы я забыла то, что видела. Я только кивнула в ответ.
Бассейн был единственным местом, где мы, девушки, могли разговаривать свободно, без контроля, и обмениваться впечатлениями о нашей общей судьбе. Но это не так уж часто случалось. Я, например, разговаривала об этом только с голландкой и француженкой, остальным не настолько доверяла. Я выяснила, что они тоже попались на обман. Им сулили Лондон и Афины, а мне – Рим. Я узнала, что на хозяина работает двадцать человек, единственная задача которых – поиск красивых девушек по всему миру. У меня была «привилегия» быть привезенной из Белграда Хафезом, который обычно не занимался этим, потому что он был доверенным лицом хозяина, у него были очень важные обязанности при дворце. Хафез был в Белграде проездом, и я попалась им с Майклом совершенно случайно.
Как-то мое внимание привлек телефонный аппарат, стоявший в холле южного блока дворца, где я часто сидела после обеда, в основном одна, когда мой охранник отходил ненадолго, оставляя меня полистать иностранные газеты, известные модные журналы, которые привозили к нам во дворец. Их можно было почитать в подобных местах, но нам не позволялось забирать их с собой в номера.
Итак, я заинтересовалась телефоном, задумала им воспользоваться. Но появилась дополнительная проблема: для осуществления плана прежде нужно узнать, какой код у Югославии или Сербии.
Я уже было отказалась от своего намерения, но как-то после обеда заметила, как какой-то плотный, низенький мужчина вытаскивает с почти незаметной полки книгу, а полистав ее, набирает номер телефона. Значит, там лежит телефонная книга! Этот телефон часто звонил. Наверное, рассудила я, у него прямая линия, то есть можно делать не только местные, но и междугородние, международные звонки. Итак, следующей задачей было хоть на секунду добраться до книги – телефонного справочника – и проверить, смогу ли я с его помощью позвонить в Белград.
Случай представился через несколько дней, я осталась ненадолго одна, мгновенно открыла столик, взяла телефонный справочник, вернулась на свое место в пяти метрах от стола, на котором находилась база телефона, и «спокойно» продолжила читать журнал. На самом деле под ним я аккуратно открыла справочник и стала искать то, что мне было нужно. Никто не появлялся, я занялась поиском… И тут послышались шаги. Этот полный человечек шел прямо к телефону. Меня парализовала мысль, что он обнаружит пропажу телефонного справочника. К счастью, он набрал какой-то знакомый номер. Занятый разговором, мужчина скрылся за одной из больших колонн, выполненных из зеленого мрамора или покрытых им. Я продолжила перелистывать книгу. Половина информации была на арабском, половина – на английском. В нормальных обстоятельствах я нашла бы нужный мне телефон за пять минут. Другое дело сейчас: я больше смотрела по сторонам, чем в сам справочник.
И тогда, нереальная, как мираж, у меня перед глазами появилась страница с надписью «Восточная Европа», и чуть ниже – Югославия. Там было несколько телефонных номеров, не больше десяти. Я помню, на первом месте был «Генекс», потом «Югобанк», потом ИНА и так далее. Конечно, меня интересовали не сами телефоны, а то, на что они начинались. Код страны. Я просто скопировала в память один из белградских номеров, как будто вместо глаз у меня был сканер. Я повторила его два раза и закрыла справочник, вернула его на столик и ушла в номер. Там я записала номер, повторяла его про себя во время ужина, а когда поняла, что точно никогда его не забуду, бросила клочок бумаги с номером в унитаз. Я до сих пор помню тот номер.
Осталась самая трудная часть задачи: позвонить. Несколько дней у меня не получалось подойти к телефону ближе чем на метр. Кто-то всегда находился рядом, и я делала вид, что ищу газеты или иду в туалет. В тот день было ужасно жарко. Не знаю, сколько показывал термометр, но думаю, где-то около сорока пяти градусов. Непереносимая жара. Казалось, стоит чиркнуть спичкой – и любая вещь воспламенится. Девушки, включая меня, почти весь день проводили у бассейна. Я сказала охраннику, что мне нужно в номер, что я неважно себя чувствую, но перед этим я бы хотела посидеть немного в холле у фонтана, почитать газеты. Он согласился и отошел, сказав, что вернется через десять минут. В дверях, до которых нужно было идти минут двадцать, стояли двое крепких мужчин. Они разговаривали и смеялись, листая какие-то газеты. Никого больше не было. Я стремительно подошла к телефону, рассчитывая, что они не заметят мое движение, потому что та часть зала, где стоял телефон, была немного хуже освещена по сравнению с остальным помещением. Мой палец просто летал по кнопкам.
Но трубка молчала. Я посмотрела на вход. Те двое все еще разговаривали, никто больше не подходил. Я повернулась к ним боком, оперлась на правую руку, в которой на самом деле держала трубку и изображала, как будто внимательно читаю газету перед собой. В трубке был слышен только приглушенный шум. Никакого сигнала, линия и не свободна, и не занята. Секунды тянулись невыносимо долго. Краем глаза я следила, не идет ли кто-нибудь. И наконец я услышала по гудкам, что связь с Белградом установлена.
Телефон звонил. Я мысленно перенеслась в свою белградскую квартиру. Вот наш старый черный телефонный аппарат, деревянный стол, подаренный тетей Еленой несколько лет назад, на котором стоял телефон. В метре от него комод. Телефон звонил, но никто не брал трубку. Пять, шесть, семь гудков, и тогда, когда я уже подумала, что ничего не выйдет, кто-то поднял трубку и сказал по-сербски:
– Да, слушаю.
Это был мужской голос. Это не папа и не Чеда. Я, вне себя от волнения, полушепотом спросила:
– Извините, с кем я разговариваю?
– Если вы скажете, как вас зовут и кого вам надо, я вам представлюсь, – услышала я на другом конце провода.
– Я звоню родным… – сказала я.
– Нет-нет, здесь живут Миладиновичи. Вы ошиблись номером.
– Вы знаете, я звоню из Дубая. Я из Белграда. Я здесь вроде как в тюрьме. Пожалуйста, сообщите в наше посольство, полиции, кому-нибудь! – шептала я, боясь говорить слишком громко, не спуская глаз с тех двоих мужчин.
– А где вы? – спросил голос в трубке.
– Не важно, только скажите кому-нибудь, пожалуйста, умоляю вас! Сделайте что-нибудь. Меня зовут…
– Послушай, если тебе нечем заняться, валяй дурака не по телефону и не с чужими людьми, – сказал мой незнакомый белградский абонент и положил трубку.
