— На грузовике, с другими.
— Кто вел грузовик?
— Брат Терновый Венец.
— Кто там еще был кроме тебя?
— Я не должна…
— Кто еще, Карма?
— Многие. Мама с сестрой и братом, Сестра Блаженство Вознесения, Брат Узри Видение… и другие, точно не помню.
Ее глаза потускнели, будто само перечисление имен, которые принадлежали Башне и прошлой жизни, было ей тяжело и страшно. — Я боялась и ничего не понимала. В Бейкерсфилде мама дала мне денег и велела ехать на автобусе до Лос-Анджелеса, а там на такси к тете.
— Сколько она тебе дала?
— Пятьдесят долларов.
— Откуда взялись эти деньги?
— Не знаю. По-моему, Учитель ей их дал перед отъездом.
— Почему вы уехали?
— Наверное, потому что Сестра Благодать заболела.
— Она не заболела, — сказал Куинн. — Ее отравили, и она умерла вскоре после того, как я отвез ее в больницу.
Карма прижала к губам кулак, на глаза у нее навернулись слезы и потекли, смешиваясь с тушью, по щекам.
— Неужели умерла?
— Да.
— Она в тот самый день сказала, что поможет мне уехать к тете, и вот — помогла. Сдержала обещание.
— Да…
Карма наклонилась и вытерла лицо подолом платья. Слезы высохли. Сестра Благодать была частью того, о чем надо было забыть.
— Что случилось с остальными, кто был в грузовике?
— Не знаю. Я слезла первая.
— Кроме того, чтобы добраться до тети, тебе еще велели что-нибудь делать?
— Нет.
— Но какие-то планы на будущее у них были?
— Да, только очень расплывчатые — когда-нибудь, когда все уляжется, снова вернуться в Башню.
— Вернуться в Башню?
— А вы что, думали, они легко сдадутся? Когда люди столько лет верят, они свою веру так просто не отдают.
— Когда ты в последний раз видела Брата Голос, Карма?
— Когда он помогал вам уложить Сестру Благодать в машину.
— Его не было в грузовике?
— Нет, он, должно быть, сел к Учителю, в новую машину. Точно не знаю, потому что грузовик отъехал первым, и была такая суматоха, спешка, все бегают, дети ревут…
— А Брат Свет в грузовике был?
— Нет.
— Брат Верное Сердце?
— Его тоже не было.
— Уехать решили неожиданно? — спросил Куинн.
— Да.
— Учитель решил?
— Конечно. — Карма удивленно посмотрела на него. — Кто же еще?
— Подумай хорошенько, Карма. У кого, кроме мамы, были деньги?
— У Сестры Блаженство Вознесения. Она их все время пересчитывала, боялась, что ей дали меньше, чем другим.
— Меньше, чем другим?
— Да.
— А кто раздавал деньги?
— Учитель, наверное.
— Но, насколько я знаю, у него не было денег, а состояние Матери Пуресы ушло на строительство Башни.
— Может, она припрятала кое-что? Потихоньку? Мать Пуреса никого не слушалась, даже Учителя. А теперь вам лучше уйти, мистер Куинн, — сказала она, напряженно вглядываясь в противоположный конец улицы. — Тетя вернется с минуты на минуту, и мне надо умыться и повесить на место платье. Оно не мое, а сестры. Натуральный шелк!
— Спасибо за сведения, Карма.
— Чего уж там…
— Я тебе оставлю свою визитную карточку с адресом и телефоном. Если вспомнишь, что забыла что- то рассказать, позвони за мой счет, хорошо?
Она взглянула на карточку, которую он ей протягивал, и тут же отвернулась.
— Не надо, она мне не нужна.
— Возьми на всякий случай.
— Ладно. Только я вам никогда не позвоню. Я даже думать о Башне не буду!
И дверь за ней закрылась.
В Сан-Феличе Куинн поехал прямо в полицию. Через десять минут там появился злой и запыхавшийся Ласситер.
— У меня сегодня законный выходной, Куинн.
— У меня тоже.
— Ну? Нашел девчонку?
— Да.
— Что узнал?
— Немного. Ей почти ничего не известно. Доехала в грузовике, который вел Брат Венец, до Бейкерсфилда. Оттуда ей велели автобусом добираться к тетке в Лос-Анджелес. Мать дала на расходы пятьдесят долларов. Похоже, все члены общины получили деньги, чтобы продержаться, пока не придет время все начать сначала.
— Ты говорил, что они бедные.
— Так оно и было.
— Откуда тогда взялись деньги?
— Карма не знает, — сказал Куинн. — Я тоже.
— Может, у Хейвуда были при себе наличные и он отдал их Учителю?
— Не похоже. Его сбережения целы, а самая крупная сумма, которую он снял в этом году с текущего счета — за три недели до исчезновения, — двести долларов. Подели двести долларов на двадцать пять человек. Пятидесяти не получится. А каждый из них получил больше.
— Почему ты так думаешь?
— Карме дали пятьдесят, а она ребенок, который ехал жить к взрослым. Остальным нужно было гораздо больше, особенно женщинам.
— Но почему ты так уверен, что деньги получили все?
— Не похоже, чтобы община вот так, дружно, в один миг разбежалась, если бы у людей не было на руках приличной суммы. Не могли все сорваться с насиженного места из-за одного человека, как бы хорошо
