— В Сан-Феличе Брат Венец высадит вас, где вы ему скажете, мистер Куинн.
— Спасибо, — сказал Куинн, забираясь в кабину, — а как насчет О'Гор?..
— Счастливого пути, — прервала его Сестра Благодать с непроницаемым видом. — Езжай осторожно, Брат Венец. И помни, если в городе тебе встретятся соблазны, повернись к ним спиной. Если любопытные будут смотреть на тебя, опускай глаза. Если станут делать замечания, не слушай.
— Аминь, Сестра. Что касается вас, мистер Куинн, то постарайтесь вести себя осмотрительно.
— Послушайте, Сестра, те деньги…
— Au revoir,[3] мистер Куинн.
Грузовик покатил по дороге. Куинн оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на Сестру Благодать, но она уже скрылась за деревьями.
«Может, ничего не было и я безумнее их всех, вместе взятых?» — подумал он и проорал сквозь шум мотора Брату Венец:
— Славная женщина Сестра Благодать!
— Что-что? Не слышу!
— Я говорю, славная женщина Сестра Благодать, но чувствуется, что стареет. Становится забывчивой, да?
— Если бы!
— Но время от времени все-таки забывает всякие мелочи?
— Ничего подобного! — раздраженно и в то же время с невольным уважением отозвался Брат Венец. — У нее память как у слона. Вы бы закрыли окно. Воздух Господень сегодня холодноват.
Действительно было холодно. Куинн закрыл окно, поднял воротник пиджака и сунул руки в карманы. Его пальцы коснулись гладких, прохладных банкнотов.
Он оглянулся в направлении Башни и произнес:
— Что ж, Сестра, au revoir.
Дорога петляла, старый мотор капризничал, и им понадобилось два часа, чтобы добраться до Сан- Феличе, узкой полоски суши, зажатой между горами и морем. Это был старый, богатый и консервативный город, державшийся особняком среди других городов Южной Калифорнии. Его улицы заполняли нарядные пожилые дамы, загорелые пожилые джентльмены и атлетического сложения молодые люди, которые выглядели так, будто родились на теннисном корте, на пляже или на поле для игры в гольф. Увидев опять этот город, Куинн понял, что Дорис, с ее платиновыми волосами и толстым слоем косметики на лице, выглядела бы здесь неуместно, а поняв это, постаралась бы выглядеть совсем уж вызывающе, и все бы кончилось плохо. Нет, Дорис сюда никак не вписывалась. Ее уделом была ночь, а в Сан-Феличе жили люди, предпочитавшие день. Для них рассвет был началом дня, а не концом ночи, и Сестра Благодать с Братом Венец, несмотря на странную одежду, выглядели бы здесь куда естественнее, чем Дорис. «Или я… — подумал Куинн, чувствуя, как теряет уверенность в себе и в осуществимости своих планов. — Я здесь чужой — слишком стар для подводного плаванья и тенниса и слишком молод для шашек и канасты».
Он погладил лежавшие в кармане деньги. Сто двадцать долларов плюс те триста, что ему должен Том Юргенсен, — это четыреста двадцать. Если он вернется в Рино и начнет играть осторожно, если ему повезет…
— Где вас высадить? — спросил Брат Венец. — Я еду в универмаг «Сиэрс».
— Отлично, я тоже.
— У вас друзья в городе?
— Был один. Может, есть до сих пор.
Брат Венец вырулил на стоянку возле «Сиэрса» и остановился, скрипнув тормозами.
— Ну вот, доставил вас в целости и сохранности, как обещал Сестре Благодать. Вы ее знали раньше?
— Нет.
— А чего ж она с вами так носится?
— Наверное, я ей кого-то напоминаю.
— Мне вы никого не напоминаете.
Брат Венец спрыгнул на землю и направился к универмагу.
— Спасибо, что подвезли, Брат, — крикнул ему вслед Куинн.
— Аминь.
Было девять утра. Прошло восемнадцать часов с тех пор, как с ним настороженно поздоровалась Сестра Благодать, так трогательно опекавшая его после. Он снова коснулся пальцами денег и ощутил нити, потянувшиеся от них. «Зачем я только взял эти сто двадцать долларов?» — подумал он и чуть было не окликнул Брата Венец, чтобы попросить его вернуть деньги Сестре Благодать, но вспомнил, что в Башне денег держать не разрешалось. Отдав деньги Брату Венец, он навлек бы на Сестру Благодать неприятности.
Куинн повернулся и быстро зашагал по направлению к Стейт-стрит.
Том Юргенсен торговал лодками и страховал от несчастных случаев на воде. У него была маленькая контора на молу, окна которой были украшены надписями «Продается!» и фотографиями яликов, шлюпок, катеров и шхун, несущихся на всех парах по морю.
Когда Куинн вошел, Юргенсен курил сигару и разговаривал по телефону. Трубка торчала у него над плечом, как попугай возле уха у Брата Голос.
— Подумаешь, паруса «Рэтси»! Все равно это обыкновенная лохань. И не пудри мне мозги!
Положив трубку, он перегнулся через стол и пожал Куинну руку.
— А вот и Джо Куинн собственной персоной! Как ты, старик?
— Да вот, постарел. И сижу на мели.
— Я надеялся, что ты этого не скажешь, Джо! Уж больно плохо идут дела в последнее время. Богатых в этом городе больше нет. Сюда пролезла всякая прижимистая шушера, а ей не нужно красное дерево! Ее устраивает… — Юргенсен вздохнул и помолчал. — Ты совсем без гроша, Джо?
— Если не считать скромной суммы, которая принадлежит не мне.
— С каких пор тебя это стало тревожить, Джо? Шучу, конечно, ха-ха.
— Смешно, ха-ха, — отозвался Куинн. — У меня при себе твоя расписка на триста долларов. Я хочу получить их сейчас.
— У меня нет денег. Стыдно сказать, Джо, но у меня их просто нет. Может, возьмешь лодку? Тут есть одна малютка, трехсотфутовый киль, паруса «Уоттс», гафель…
— Ровно то, что нужно для Венеции. Только я в Венецию не собираюсь.
— Ладно, не пыли, это всего лишь дружеское предложение. Машина у тебя, конечно, есть?
— Ошибаешься, Том.
— Ага, так, может, тебя тачка заинтересует? Конфетка, а не тачка! «Форд-виктория» пятьдесят четвертого года, на нем жена ездит. Она мне, конечно, глаза выцарапает, если я его заберу, но что делать? Этот «форд» стоит как минимум триста. Двухцветный, кремово-синий, дверцы белые, печка, радио.
— В Рино я бы за эти деньги мог найти что-нибудь получше.
— Но ты не в Рино. И не в Венеции, — сказал Юргенсен. — Лучшего у меня все равно сейчас нет. Хочешь, бери машину совсем, а хочешь, катайся, пока не соберу тебе денег. Меня бы, честно говоря, больше устроил второй вариант. Так легче будет сладить с Хелен.
— Ладно, договорились. Где машина?
— В гараже за моим домом, Гавиота-роуд, шестьсот тридцать один. На ней неделю не ездили — Хелен гостит у матери в Денвере, — так что не удивляйся, если не сразу ее заведешь. Вот ключи. Собираешься побыть у нас в городе, Джо?
— Или где-нибудь поблизости.
— Зайди недели через две. Не исключено, что деньги уже будут. И береги тачку, а то Хелен решит, что я ее в покер проиграл. Впрочем, она меня и так перепилит. — Юргенсен махнул рукой. — Ты отлично выглядишь, Джо!
— «Пораньше вставай и пораньше ложись — будешь красивым и сильным всю жизнь».
— Кто это тебя научил?
— Братья и Сестры из Башни Духа.
