плакаты и лозунги «Покончим с трущобами» стали появляться во всех уголках вестсайдского гетто. Одни были выполнены по трафарету, другие ― вручную мелом на кирпичных стенах домов, мостовой, в подъездах. Надеясь обрести новых союзников, Мартин Кинг 23 февраля нанес визит лидеру «черных мусульман» Илийе Мухаммеду. После сорокапятиминутного разговора они объявили о создании «общего фронта», но не прошло и недели, как Илийа ни с того ни с сего назвал Кинга «обманщиком». К этому времени Кинг занял пустое, разоренное здание в гетто, заявив, что устанавливает над ним, по его собственным словам, «неофициальную опеку». Владелец дома подал на него в суд, и 5 апреля Кингу было предписано отказаться от всяких притязаний на это здание. Для Кинга этот процесс был одним из способов привлечь внимание к его обширным планам по расчистке гетто. Он намеревался создать бригады рабочих для ремонта и уборки трущоб, нанимая безработных жителей этих кварталов и оплачивая их труд за счет ренты, удерживаемой с владельцев домов. В начале марта Объединенный профсоюз автомобильных рабочих выделил группу из 125 оплачиваемых сотрудников, чтобы они за четыре дня организовали среди жителей гетто комитет по борьбе с трущобами и провели переговоры с хозяевами насчет ремонта и улучшения жилищных условий в домах. Во время этой акции состоялся фестиваль, в рамках которого перед слушателями выступили Мартин Кинг, а также звезды эстрады ― Гарри Беллафонте, Дик Грегори и Махалиа Джексон. Они поднимали настроение слушателей и собирали деньги в фонд комитета по борьбе с трущобами. Однако вся кампания по-прежнему носила стихийный характер, никакой четкой программы действий еще не существовало даже на бумаге.
Кинг был уверен только в одном: ситуация в городских гетто взрывоопасна. «В Чикаго больше негров, чем во всем штате Миссисипи, ― заявил он, ― и если мы не создадим здесь группы ненасильственных действий, то получим второй Уотте. Причем мятеж в Уоттсе покажется школьным чаепитием по сравнению с тем, что начнется здесь». Он признавал, что мобилизацией сил самой общины не обойтись. Он не считал общественную активность масс и их способность к самоорганизации панацеей. Для него они были всего лишь составной частью программы, в которой задействованы муниципальные усилия, ресурсы штата и в первую очередь федеральные власти. Объединенная акция КСОО и КЮХР в Чикаго рассматривалась Кингом в качестве экспериментального проекта, призванного привлечь внимание общественности к критической ситуации в чикагском гетто до того, как в нем произошел социальный взрыв.
По предварительному замыслу, Мартин Кинг должен был три дня проводить в Чикаго, а на вторую половину недели вылетать в Атланту, чтобы видеться с детьми и служить в церкви Эбенезер. Но у него обнаружились и иные заботы. Поэтому дела в Чикаго двигались очень медленно.
Официальные власти города оказали Кингу на первый взгляд теплый прием. Мэр Дейли не только не встретил его, но и в чем-то даже переиграл, выслав в гетто Вест-Сайда пятьдесят жилищных инспекторов. Поэтому у многих могло сложиться впечатление, что муниципалитет предпринимает большие усилия по решению проблем гетто вне зависимости от деятельности активистов Движения и что кампания, объявленная КСОО и КЮХР, ― ничего не решающая запоздалая акция. КЮХР привыкла к более прямой и открытой конфронтации. В результате складывалась опасная, обманчивая ситуация, когда вместо кардинального решения проблем навязывались паллиативы, лишь мешающие решению давно назревших проблем.
Оставив Бивела, Аль Рэби и Янга сражаться с хорошо отлаженной машиной Дейли, Мартин Кинг и Гарри Белла-фонте отправились в Европу. Выступление и концерт в Швеции принесли более 100 000 долларов созданному в этой стране Фонду Мартина Лютера Кинга. 28 марта Кинг выступил в Париже. Он рассказал аудитории в 5000 человек об условиях жизни в гетто крупных городов, где в то время проживала половина темнокожего населения Соединенных Штатов. 11 апреля Кинг был уже в Нью-Йорке, где получил премию Сидни Хиллмена, а затем отправился в Майами на ежегодный съезд КЮХР, который призвал правительство США вывести войска из Вьетнама. Поскольку приближались первичные выборы в Демократической партии, он побывал в девяти городах штата Алабамы. «Если мы хотим правильно распорядиться своими голосами, ― сказал он на собрании в Селме 28 апреля, ― нам следует голосовать организованно». В округ Лаундес он заезжать не стал, поскольку тот превратился в бастион ККСС. Стоукли Кармайкл и другие лидеры ККСС призывали негров бойкотировать предстоящие первичные выборы и отдать все голоса партии с эмблемой в виде черной пантеры.
16 мая доктор Беджамин Спок и Уильям Слоун Коффин, капеллан Йельского университета, выступили в Вашингтоне на митинге, собравшем 15 000 человек. Они протестовали против войны во Вьетнаме. Коффин зачитал заявление Мартина Лютера Кинга: «Продолжение все расширяющихся боевых действий сузило внутренние социальные программы, заставляя бедных, как белых, так и черных, нести на себе основное бремя войны и на фронте, и в тылу». Антивоенные настроения Кинга продолжали усиливаться. Он даже согласился стать сопредседателем общества «Духовенство и прихожане, обеспокоенные войной во Вьетнаме», в которое вошли самые уважаемые религиозные деятели Америки. Для Кинга борьба за мир была не просто благородным порывом, она стала неотъемлемой частью борьбы за свободу. Рой Уилкинс и другие правозащитники критиковали его за то, что он смешивает пацифизм с борьбой за расовую справедливость; с другой стороны, чернокожие радикалы из ККСС и КЗРР, а также воинствующие пацифисты типа А. Дж. Маета считали, что он слишком осторожен, даже бесхребетен.
Но Кинга это не волновало, он прислушивался к голосу своей собственной совести. Если он одним казался революционным, а другим ― чересчур острожным, то, возможно, он и был умеренным революционером. С самого начала карьеры он сочетал в своем сознании радикальные и консервативные взгляды. Он оставался верующим христианином, никогда не забывавшим о завете братской любви. 20 мая он выступил в Голливуде. «Негр сегодня свободнее, чем он был десять лет назад, ― сказал он, ― но он еще не совсем свободен. Негр пользуется большим уважением, чем когда-либо в нашей истории, но он еще не равен белому». Этот афоризм точнее всего передает диалектику его собственного характера.
Рабочая неделя Кинга никак не умещалась в семь дней. КЮХР одновременно проводила множество акций: в Чикаго, в негритянском гетто Вайн-Сити в Атланте, в Бирмингеме. Ни одна из них в данный момент не предвещала обострения борьбы и не требовала, за исключением чикагской, крупной демонстрации сил. Только в Чикаго намечалось провести 10 июля многолюдный митинг.
В начале июня Джеймс Мередит, который первым нарушил расовые традиции Университета Миссисипи, добившись зачисления в него, заявил о своей готовности в одиночку промаршировать по своему родному штату. Он хотел проверить свое личное мужество, а заодно проверить, насколько свободнее стало в штате Миссисипи. Мартин Кинг пожелал ему удачи, когда Мередит с четырьмя приятелями тронулся в путь из Мемфиса, штат Теннесси, расположенного в нескольких милях к северу от границы штата Миссисипи. В понедельник, 7 июня, Кинг вел регулярное совещание руководства КЮХР в Атланте, когда пришло сообщение, что Джеймса Маредита застрелили.
Согласно первым сведениям, Мередит был убит выстрелами из дробовика, но потом выяснилось, что он только ранен и находится в госпитале Мемфиса. Кинг позвонил в Мемфис главе местного отделения КЮХР Джеймсу Лоусону и сказал, что прилетает навестить Мередита. Прилетели также Флойд Маккиссик из КЗРР и недавно избранный председатель ККСС Стоукли Кармайкл. Они сразу решили, что марш за свободу необходимо продолжить. Как заявил сам Мередит: «Это важнее жизни любого человека. Это важнее меня самого». Внимание нации следовало привлечь к тому факту, что Закон о гражданских правах, принятый в 1964 году, действует отнюдь не повсеместно.
Секретарь НАСПЦН в штате Миссисипи Чарлз Эверс, брат покойной Медгар Эверс, не был воодушевлен этой идеей. Свысока поглядывал на эту акцию и Уитни Янг из Городской Лиги. Против марша вскоре высказался и Рой Уилкинс из НАСПЦН, последовательно критиковавший Кинга за его выступления против войны во Вьетнаме.
Кинг вместе со своим штабом обосновался в Мемфисе, в методисткой церкви, в которой служил Джеймс Лоусон. Затем на четырех автомобилях они выехали к тому месту на шоссе № 51, где неподалеку от поселка Эрнандо, штат Миссисипи, было совершено покушение на Мередита. Около двадцати участников марша совершили короткую молитву, а затем, взявшись за руки, пошли пешком под наблюдением небольшого отряда полицейских. Маккиссик и Роберт Грин вышли на полотно шоссе. Двое полицейских тотчас приказали им уйти с трассы. Шествие остановилось. Негры оказали сопротивление, не давая полицейским сдвинуть себя с места. Вмешался третий полицейский. Он дрожал от плохо скрываемой ярости
