Утраченная невинность

Эшер снова посмотрел на стены, несущие на себе столько знаний и исторических сведений. Столько надежды.

— Вы хотя бы представляете себе, что все это значит?

— В какой-то степени, — кивнул Гар. — Но это меня не сильно беспокоит. Видишь книги на полках? Это дневники всех живших до нас Заклинателей Погоды — вплоть до самой Барлы. В них содержится все, что мне надо знать о Погоде и Стене, о том, как они взаимодействуют, укрепляя друг друга. От меня требуется немногое — читать и запоминать. Мы оба знаем, что я достаточно силен в этом деле.

Эшер отвел взгляд. Книги, конечно. У Гара никогда не было проблем с обучением. Но это? Это же совсем другое дело. В этих книгах все их будущее, благосостояние, счастье и спокойная жизнь Лура… И все теперь в руках человека, который совсем недавно занялся своим магическим образованием. Человека одинокого, лишенного поддержки опытной, твердой руки, на которую можно было бы опереться в минуту сомнения и в час опасности.

И кто спасет самого Гара, если он вдруг допустит ошибку?

Ему вдруг стало тревожно.

— Может быть, Джарралт прав. Дурму следовало бы находиться здесь. Ну, какую помощь я смогу оказать, если что-то пойдет не так…

Лицо Гара вытянулось от нетерпения.

— Сколько можно повторять? Все пройдет как надо! Это мое предназначение, Эшер. Как я могу совершить ошибку, если Барла сама возвела меня на свой трон?

— Не знаю, — ответил он смущенно. — Но часто случается, что рыбак выходит в море в ясную погоду и не возвращается. Иногда шторм приходит без предупреждения.

— В Вествейлинге имел место несчастный случай, — коротко и сухо ответил Гар. — Результат неблагоприятного стечения обстоятельств и болезни. Я здесь потому, что так определено. Ничего плохого не произойдет.

Эшер засунул руки в карманы.

— Почему вы не смогли остановить лошадей?

— Каких лошадей?

— Считая вас, в карете было пятеро волшебников, Гар. Хотите сказать, ни один из вас не пытался остановить лошадей, несущихся к краю Гнезда Салберта?

Гар уставился на него.

— Искусство — если его так можно назвать — магического воздействия на живых тварей нами давно утеряно. Барла его запретила и правильно сделала. Можешь вообразить, что начнется, если одни маги станут проникать в сознание других и управлять их поступками?

Эшер отвернулся. Он мог себе это вообразить, но очень не хотел.

— Что ты вообще пытаешься сказать? — продолжил Гар. — Я думал, мы уже во всем разобрались и договорились не ворошить прошлое. Думал, что мы ушли от неопределенности и подозрений. Или я ошибался? Ты до сих пор сомневаешься? Сомневаешься во мне?

Глава восьмая

— Не сомневаюсь, — ответил Эшер, обернувшись. — Но все меняется так быстро! Всего лишь сутки назад мы стояли у пролома Гнезда Салберта! Я только поднялся из пропасти, где нашел останки твоей семьи, и вы кричали, что Конройд Джарралт убил их. А днем позже все уже решили, что то был несчастный случай, вас провозгласили королем, и вот теперь мы с вами в самом потаенном, самом священном месте королевства собираемся вызывать дождь, и я здесь на тот случай, если что-то пойдет не так и вам понадобится помощь! У меня голова идет кругом, Гар! Мне хочется остановиться хоть на минуту! Осмотреться! Разобраться, что происходит! Пойми, я всего лишь рыбак! Я не за этим приехал в Дорану!

На лице Гара отразились, казалось, все раздиравшие его изнутри напряжения.

— Видит Барла, я тоже не собирался становиться королем! И отдал бы всю свою магию до последней капли, если бы мог повернуть время вспять и спасти их, чтобы все было по-прежнему! Думаешь, я хотел этого?!

— Конечно, не хотели. Ни один человек в здравом уме этого не пожелал бы.

— Но что случилось, то случилось, — мрачно сказал Гар. — Хочу или нет, таков отныне мой удел.

— Но не мой! — крикнул Эшер, ударив себя в грудь. — Я олк, и ваша магия не имеет ко мне никакого отношения. И мне дела нет до того, что вы собираетесь угробить себя здесь и сейчас. Я не хочу, если все пойдет наперекосяк, объяснять каждому, как получилось, что вы валяетесь на полу бездыханный.

Гар помолчал. Потом щелкнул пальцами, и дверь в Палату открылась.

— Конечно. Мне следовало этого ожидать. Извини.

Эшер ожидал споров или упреков, но никак не этого, а потому растерялся.

— Гар…

— Не надо. Все в порядке. Только дураки не знают страха. — По его губам скользнула тень улыбки. — Мне и самому до тошноты страшно. Но теперь это не твоя забота. Ты прав. В Погодной Палате олку делать нечего.

Эшер снова сунул руки в карманы, но уходить не спешил — к чувству облегчения примешивалась изрядная доза неловкости и даже стыда.

— Поймите, Гар, вам следует быть очень осторожным. Джарралт может использовать мое пребывание здесь в качестве весомого аргумента, если начнет борьбу против вас.

Гар решительно выпятил подбородок — прежде таких жестов за ним не замечалось.

— Пусть попробует.

— В том то все и дело. Он попробует. Обязательно попробует.

— Нет. Дело не в этом. Беда в том, что я слишком себялюбив. Когда мы с тобой впервые встретились, я решил, что нашел брата, которого у меня никогда не было. Посмел надеяться, что и ты… чувствуешь то же самое.

Гар называет себя его братом! Эшер замер. Братьев — чтоб их всех перекосило — у него столько, что до конца жизни хватит. Нужен ли ему еще один? Светловолосый, с короной на челе и кучей проблем.

Ответ пришел не сразу, но с полной определенностью. Да, нужен. Потому что за прошедший год — при всех их размолвках и обидах — Гар чаще искал его поддержки, смеялся вместе с ним и заботился о нем больше, чем единокровные братья за всю жизнь.

Осознание этого простого факта отразилось, должно быть, на лице Эшера, потому что Гар улыбнулся.

— Я рад, что ты понял. Иди.

— Иди? — эхом отозвался Эшер. — Но…

— Братья друг на друга бремя не перекидывают, — пояснил Гар. Лицо его было непреклонным и решительным. — Переведи дух, а то ты выглядишь уставшим. Но прежде чем уйдешь насовсем, пошли весточку Конройду Джарралту. Попроси приехать. Я буду ждать его здесь.

Эшер откашлялся. Вот и хорошо. Правильное решение. Ему и впрямь нечего здесь делать. Олк в самом сердце доранской магии — это даже не смешно.

— Вы совершенно уверены?

— Конечно, — кивнул Гар. — Лучше Конройда никто не справится.

Он неуверенно шагнул к выходу и остановился в нерешительности, хотя, казалось бы, уже принял самое верное решение.

— Если вы действительно хотите, чтобы я остался…

— Не имеет значения, чего хочу я. Уходи, Эшер. Утром увидимся.

Он развернулся и сделал еще шаг к открытой двери. В душе кипели, бушевали самые противоречивые