— О, вы можете на меня положиться! Уверяю вас, я знаю цену молчанию. А как же, в качестве личного секретаря его величества…
— Молчание, — перебил его Джарралт. — Да. Молчание крайне полезно, но как часто им пренебрегают. А ведь оно может даже стать оружием, если использовать его мудро. Ты меня понимаешь, Уиллер?
Он стиснул зубы и усердно закивал. Джарралт улыбнулся.
— Превосходно.
Вопросы переполняли голову Уиллера
И вдруг как гром с ясного неба:
— Тебе ведь не нравится Эшер.
Это был не вопрос. Все так же молча он покачал головой.
— Не тебе одному. Скажи, если бы тебя попросили описать его, что бы ты сказал?
— Я бы сказал, что он — сама желчь и мучительная головная боль, господин.
Джарралт захохотал.
— Желчь и головная боль! О да. Как это верно. Но он не только это. Он — надоедливый сорняк, своевольно растущий в нашем саду, в нашем бесценном королевстве Лур. Мне сказали, он назначен Правителем олков. Уверен, это трагедия.
Уиллер сглотнул.
— Да, господин.
— По правде говоря, — протянул Джарралт, барабаня пальцами по колену, — я думал, что назначат тебя, но… увы. Не сомневаюсь, Эшер приложил к этому руку. Он очернил тебя перед королем.
В душе поднялась волна надежды. Уиллер подался вперед, выронив из рук мятую шляпу, и она упала на пол кареты.
— Ах, господин, — выдохнул он. — Я так боюсь. Его величество несказанно благороден, добр и доверчив. Боюсь, он пригрел змею на груди. Пока мы с Дарраном были заодно, у меня оставалась надежда, что непорядочность Эшера, в конце концов, выплывет на поверхность. Но теперь он и Даррана подмял под себя. Не хочу показаться нескромным, но, кажется, я остался единственным человеком, который видит…
— Скромность прибережем для тех, кому есть чего стыдиться, — сказал Джарралт. — Таким людям, как мы, Уиллер, то есть людям исполнительным и проницательным, скромничать нечего. Тебе не стоит бояться. Ты не единственный, кто видит, что собой на самом деле представляет Эшер.
Уиллер выпрямился и облегченно вздохнул. Холодная тяжесть в груди исчезла, и по телу разлилось успокаивающее тепло.
— Господин, сказанные вами слова вернули меня к жизни. Но что мы можем сделать? Два одиноких голоса, вопиющих в пустыне.
— Согласен, — произнес Джарралт и улыбнулся так грустно, что у Уиллера защемило сердце. — Мы одиноки на этом пути. Полагаю, ты любишь нашего короля.
Он задохнулся в восторге.
— Конечно!
Отодвинув занавеску, Джарралт долго смотрел в окно, словно мог увидеть что-то в ночной мгле. Уиллер понятия не имел, где они находятся. Слышно было только, что копыта больше не цокают по камням мостовой.
— Знаешь, Гар в таком возрасте, что мог бы быть моим сыном, — доверительно произнес Джарралт. — Я его так всегда и воспринимал. И как всякий отец, я тревожусь. Представляю, сколько опасностей ему угрожает. — Он выжидающе посмотрел на Уиллера.
Тот глубоко вздохнул, чтобы успокоить бухающее сердце.
— Думаете, господин, королю угрожает опасность?
Джарралт снова занавесил окно.
— А ты как думаешь?
Уиллер выпучил глаза.
— Я… не знаю.
— А мне кажется, знаешь. Ты сам сказал. Змея на груди.
— Ах да… сказал… — Он нахмурился. — Но Эшер спас ему жизнь в Вествейлинге.
Джарралт улыбнулся.
— Нам так говорят.
— Можно предположить, — медленно выговорил Уиллер, — что история не соответствует истине. В конце концов, мы знаем о ней со слов Эшера. Воспоминаниям короля доверять нельзя — он в то время тонул. А ведь правда, как зеркало, не так ли? Отражает того, кто в него смотрится.
Джарралт вздохнул.
— Я человек простой, Уиллер. Мне чужды заговоры, головоломки, хитроумные планы. Поэтому позволь говорить с тобой прямо, надеюсь, и ты будешь со мной честен.
— Конечно, господин.
— Проще говоря, я опасаюсь, что Эшер оказывает на короля пагубное влияние. Думаю, его величество обманывается. Он считает, что этот увалень безвреден. Наоборот, он опасен. Он презирает доранцев, народ, к которому принадлежит сама Барла. Теперь его власть в королевстве ничем не ограничена, и, боюсь, он использует ее для того, чтобы манипулировать нашим мягким, доверчивым новым королем — в своих целях, разумеется.
— В своих целях, господин? — дрожащим голосом спросил Уиллер.
Джарралт пожал плечами:
— А к чему стремится всякий зловредный сорняк?
Уиллеру показалось, что весь воздух из кареты куда-то улетучился, и он некоторое время открывал рот, как рыба, стараясь заполнить легкие. Его бросало то в жар, то в холод, он чувствовал одновременно и страх, и возмущение, и решимость. И наконец, нашел нужные слова.
— Захватить весь сад, — прошептал он.
— Вот именно.
— Но, господин, — с тоской произнес Уиллер, — у нас нет доказательств.
— Что такое доказательства, друг мой? Всего лишь сигнал для дураков, которые сами не могут заметить, что дом их горит.
— Понимаю… Понимаю… Но без доказательств его величество нам не поверит.
— Это так, — согласился Джарралт. — Значит, мы должны их найти. Вернее, тебе следует их найти.
Уиллер отшатнулся.
— Мне, господин? Но как? Я не владею магией, у меня нет власти. Я простой олк, спица в колесе королевства, я…
Его собеседник улыбнулся.
— Ах, Уиллер, Уиллер… Не цени себя так низко. Ты не так уж прост. Ты отважен. Умен. Упорен. Но важнее всего, что ты уже там. В окружении короля. Находясь на нужном месте в нужное время, можно сделать очень многое. Найти доказательства, которые спасут нашего дорогого короля от этого монстра. Знаю, тебе будет трудно, даже мучительно трудно, но ты должен перебороть свою гордость. Перешагни через ненависть к Эшеру, притворись, что смирился с его назначением, и подберись к нему как можно ближе, чтобы наблюдать за всеми его действиями. Ты справишься, друг мой? Скажи мне, что справишься. Скажи, что я не ошибся в твоем благородстве, в твоей готовности сделать то, что требуется, любой ценой.
