— Дункан. Я знаю, ты меня слышишь…
Голоса звучали и наяву, и во сне, но Талискер не в силах был ответить. Ускользающее сознание чувствовало, как умирает тело, как сотни нервных окончаний погружаются в вечный сон… Дункану казалось, что он смотрит на свою смерть со стороны; в то же время он понимал, что это обман, что в какой-то момент за последним проблеском света последуют вечная тьма и тишина.
Пение. Странная песня. Дрожащий голос, бессмысленный набор звуков — и все же ничего подобного Талискер никогда не слышал. Другая душа тянулась к нему. Песня пришла в темноту и коснулась его.
—
Перед глазами проплыли белые парашютики одуванчиков. Ему хотелось…
Мориас устало покачал головой и обернулся к людям, обступившим кровать Талискера.
— Думаю, это невозможно, — вздохнул он. — Тело настолько изранено, что душа стремится покинуть его.
— Нет, — твердо выговорил Малки. — Дункан не может умереть так. Он никогда не сдается.
— Нет сдается, — возразил Чаплин. — Ты мало его знаешь, Малки. Талискер сидел пятнадцать лет в тюрьме. Смерть для него не поражение, а скорее свершившийся факт.
— Тебя-то это нисколько не огорчит, — огрызнулся горец. — Ты ненавидел Дункана.
Малколм, крайне измотанный битвой, больше чем когда-либо напоминал ходячий труп. Его ужасала мысль об утрате Талискера — тот был единственной ниточкой, протянувшейся к нему от мира живых, и горец понимал, что последует за своим отдаленным потомком во тьму небытия. Со страхом и печалью он чувствовал, что уже как-то отделился от мира, хоть и уверял себя, что это просто усталость.
— Ты прав, Малки, — донесся голос Чаплина. — Я не люблю его. Но думаю, что на сегодня смертей более чем достаточно.
— Да, более чем достаточно, — повторил горец.
— Малколм, по-моему, тебе надо отдохнуть, — вмешался принц сидов Макпьялута.
— Нет-нет, — запротестовал Малки.
— Пожалуйста, — настойчиво проговорил принц. — Мы, — он указал на Мориаса и себя, — понимаем твои чувства. Твоя душа тянется, как песнь сказителя, в пустоту. Однако тебе нужны силы, Малколм. Ты не можешь даровать то, чего не имеешь.
Горцу эти слова показались убедительными.
— Вы меня разбудите, если наступит улучшение, правда?
— Конечно.
Принц проводил Малки к одной из кроватей, установленных во дворе, и тот немедленно уснул.
Оставшиеся у постели Талискера молчали. Только Мориас и Макпьялута знали, что принц сказал правду. Уна, Чаплин и тан задумчиво смотрели на умирающего человека, погруженные в скорбные думы.
Наконец Мориас нарушил тишину:
— Мы должны этому помешать, или пророчество не сбудется. Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я говорю, Макпьялута. Я должен просить тебя забыть на время о своих чувствах. Освобождение Корвуса не в интересах сидов или феинов.
— То, что ты называешь чувствами, Мориас, — это вера, сохраняемая многими поколениями моего народа. Будь я менее осмотрителен, скажем, как мой дедушка Наррагансетт, я бы зарубил Талискера задолго до битвы. Но пойми: хотя сиды в мире с твоим народом, голоса предков громко звучат в их душах. Ты знаешь, кто я — представитель совета Темы — и что это означает.
— И что это означает? Разрешение на убийство? Разве сидам станет лучше, если Корвус придет к власти? Он высосет из них все соки подобно тому, как жимолость медленно убивает дерево, а камнеломка крошит скалы. Неужели ты желаешь падения феинов, о, Макпьялута?
— Довольно! — Принц явно находился в замешательстве. — Я не знаю.
— Тогда знай. Твои страхи обоснованны, Талискер принес камень Мирранон, Белой Орлицы. Что ты скажешь на это?
— Бразнаир здесь? — изумился Макпьялута. — Но где же?
— Честно говоря, — рассмеялся сказитель, — я не ведаю, где он спрятан. Хотя две ночи назад я видел его своими глазами.
— Что происходит? — подозрительно спросила Уна. — Зачем вам камень Талискера?
— А ты знаешь, где он, госпожа моя? — медоточивым голосом спросил принц, чем только усилил недоверие девушки.
— Может, и знаю, — коротко ответила она. — Вы мне сначала расскажите, зачем он вам. Я хочу знать, в силах ли он помочь Дункану.
— Неслыханно! — возмущенно воскликнул принц. — Кто ты такая, чтобы требовать отчета от сидов? Просто отдай его мне… нам.
Фергус резко поднялся, положив ладонь на рукоять меча.
— Она принадлежит к моему клану, Макпьялута, из которого, увы, выжили немногие. Я не позволю разговаривать с ней таким тоном. Проклятые птицы! — Тан явно не понимал, что происходит, но все равно заступался за своих.
— Я не хотел никого оскорбить, — извинился Макпьялута, слегка поклонившись.
Мориас встал между таном и принцем.
— Госпожа Уна, сиды действительно могут действовать не в интересах Талискера. Его приход был предсказан очень давно… беда в том, что сиды и феины по-разному понимают смысл пророчества. Однако даю вам слово, да и Макпьялута тоже — ведь так, принц? — что Талискеру не причинят вреда, если ты дашь нам камень.
— Как ты думаешь, Алессандро? — спросила она.
— Я не очень понимаю, о чем идет речь, — пожал плечами Чаплин, — но Мориасу верить можно.
Он со значением посмотрел на Макпьялуту, потом сунул руку в карман и достал камень.
Принц сидов изумленно вздохнул, когда солнечный свет вспыхнул на гранях изумруда.
— Почему вы уверены, что он настоящий? Можно мне его подержать?
— Нет, нельзя. А что касается первого вопроса, мы знаем немногим более тебя. Талискер нашёл его в… — Чаплин вопросительно посмотрел на Мориаса. Тот кивнул. — …в парке, в нашем мире, на следующий день после того, как ему явилась во сне Мирранон.
— В вашем мире?
— Да, принц. Талискер и Чаплин происходят из того же мира, что и легендарный Безымянный Клан. Их призвала сюда Белая Орлица.
Уну эта весть ошарашила.
— Из другого мира?.. — прошептала девушка, глядя на простертую на ложе фигуру умирающего.
— А как же Малколм? Откуда явился он? — спросил тан. — Он сражается как воины нашего мира, одет так же, да и ругается не меньше прочих!
Все улыбнулись последним словам тана, но Мориас вздохнул и покачал головой.
— Очень трудно объяснить. Я не знаю, почему его послали к нам. Знаю лишь, что он происходит из иного времени, чем Талискер и Чаплин.
— Пророчество указывало только одного… — Макпьялута нахмурился и замолчал.
— Пророчества часто оказываются искаженными или неточными, — заметил сказитель. — И придется поработать, чтобы сбылось это. — Он взял камень из рук Чаплина. — Нам с принцем надо остаться вдвоем. Остальные могут перекусить и отдохнуть. Кроме того, у всех есть немало дел.
— Да, надо отстраивать заново город и оплакивать павших, — согласился тан. С этими словами он, Чаплин и Уна вышли из комнаты.
Макпьялута проводил их взглядом.
— Я слышал, Фергус потерял в битве обеих дочерей. Говорят, что леди Уллу он убил своей рукой. Что случилось, сеаннах?
