Кертис улыбнулся. Марти, потерпев поражение, снял шляпу и плюхнулся обратно на свое место.
– А ты уже придумал переход? – спросил Джимми у СиСи; он щелкал пальцами и подпевал вместе с девушками.
Не прошло и суток, как Джимми и девушки стояли в гараже в автомагазине Кертиса, зажатые между квартетом музыкантов и стеной. Кертис и Уэйн, пожилой мужчина, который именовался продавцом, но на самом деле был скорее личным помощником, примостились на металлическом столе, с которого убрали все лишнее, чтобы освободить место для двухдорожечного магнитофона и микшера.
– Ребята, вы играете немного вразнобой! – крикнул Кертис музыкантам. – Давайте-ка синхронизируемся. А ты, Джимми, не голоси так. Легко и непринужденно. Мы все знаем, что ты умеешь петь в манере соул, но я хочу, чтобы эту песню ты спел легко и непринужденно.
Кертис кивнул Уэйну.
– Работаем! – крикнул Уэйн рабочему, который в дальнем углу гаража из баллончика наносил рисунок на крыло только что выкрашенного в черный цвет «кадиллака». Кертис специально нанял его, чтобы разукрасить авто. – Запись «Кадиллак». Дубль девятый.
СиСи погремел колесной цепью, чтобы акцентировать слабые доли, потом включился Джимми, ему подпели девушки, оттеняя его голос своими нежными «о-о-о!» и «кадилла-а-ак!». Кертис на микшере сгладил звучание, приглушив саксофонистов и усилив вокал. Он щелкнул переключателем, и микс зазвучал из двух маленьких динамиков; казалось, что песня льется из радиоприемника в машине. Джимми закивал, жадно вслушиваясь.
Через два дня СиСи и Уэйн на парковке «Эй энд Би Дистрибьюторс» загружали в золотой «кадиллак» Кертиса первые коробки с записью сингла «Кадиллак». СиСи чуть не прыгал от возбуждения на заднем сиденье, пока они ехали на радио, где Кертис собирался по-быстрому уговорить Элвиса Келли, одного из популярных в Детройте диджеев, поставить иглу проигрывателя на новенькую сорокопятку со штемпелем «Собственность „Рэйнбоу Рекордс'». Однако сам Кертис подозревал, что, стоит Элвису Келли услышать их хит, он тут же пойдет навстречу.
– Кертис, почему мы катаемся в этой тачке взад-вперед, словно у нас дел никаких нет? Ждем второго пришествия? – требовательным голосом спросила Эффи с заднего сиденья «кадиллака», где она сидела, зажатая между Диной и Лоррелл. СиСи сидел впереди.
Кертис ничего не ответил, просто включил радио и рулил. Эффи так громко возмущалась, что они прослушали вступительное слово Элвиса.
– А теперь прильните к вашим приемникам! – закричал тот в микрофон. – Совершенно новое звучание нашего Грома, думаю, вам понравится.
Эффи тут же замолкла, когда услышала голос Джимми, а на заднем фоне – свой и девочек. И тут их прорвало.
– Кертис, мы на радио!!! – завизжала Эффи, пытаясь обнять его, и тут радиоприемник замолчал.
– Что случилось? – спросила Лоррелл, широко раскрыв глаза.
– Черная станция… Сигнал слишком слабый, – объяснил СиСи. Он покрутил ручку приемника, но песни не было.
– Кертис, разворачивай свое корыто! Быстрее! – велела Эффи и шлепнула Кертиса по руке.
Машину занесло, когда Кертис резко развернулся на заледеневшем участке дороги. Как только они поехали к городу, песня зазвучала снова. Девушки принялись подпевать, хихикать и кричать.
Так началось их восхождение на вершину хит-парада. Но ради успеха этой песни пришлось немало попотеть. Кертису, Лоррелл, Эффи, Дине, СиСи и Уэйну пришлось самим продвигать и рекламировать свой сингл, который добрался до восьмого места в чартах эр-н-би и стал девяносто восьмым в общем рейтинге уже через неделю – неслыханный успех для эмоционального черного певца, который во время своих выступлений только и знал, что выписывать немыслимые сальто и орать во все горло. С их помощью первый и единственный хит «Рэйнбоу Рекордс» добрался до тридцать восьмого места в хит-параде журнала «Биллбоард».
Они заслужили свое право быть звездами, и никто не мог упрекнуть их в нечестной игре.
3
Глаза СиСи горели огнем. У него дрожали ноги, но он не мог заставить себя сесть, хотя Эффи нежно гладила брата по спине и снова повторяла, что кое-кто заплатит. Но СиСи знал, что никто не заплатит. Белые парни никогда не платят, когда заимствуют у негров, именно «заимствуют», поскольку в 1963 году подобное и воровством-то не считалось. Единственное, что СиСи мог сделать в тот момент, – взять в руки первый попавшийся увесистый предмет да запустить в телевизор, по которому транслировали любимую передачу молодежи «Американская эстрада». Гнев СиСи был направлен на «звездного гостя» передачи Дэйва и группу «Любимчики», состоящую из блондинистых худосочных белых девиц, о которых часто писали в «Биллбоарде» и чьи песни постоянно крутили на популярных белых радиостанциях. Дэйв и девушки исполняли песню, которую Дик Кларк описал как «их новый шедевр под названием „Кадиллак'». Стакан кока-колы полетел в деревянного Дэйва, у которого ноги-руки толком не гнутся, капли стекали по личикам «Любимчиков» и вниз по их платьицам в облипочку. Пальмы раскачивались на фоне роскошного голубого неба, нависавшего над съемочной площадкой и не пострадавшего от внезапного ливня из кока-колы.
– СиСи! – завопила Эффи, а Лоррелл подбежала и выключила телевизор. – Нас из-за тебя всех тут током долбанет, тоже мне придумал, поливать электроприбор шипучкой, а!
– Да чтоб он треснул, этот твой телик, Эффи, этот белый парень поет мою песню! Мою песню! – сказал СиСи, для пущей убедительности тряся кулаками. – Поверить не могу!
Он бросился к входной двери и распахнул ее настежь. Девушки аж подпрыгнули, когда СиСи захлопнул ее за собой. Они услышали, как взревел мотор машины и колеса чиркнули по асфальту, когда СиСи умчался куда-то в ночи.
Кертис услышал, как взвизгнули тормоза, когда СиСи остановился на парковке перед автомагазином, но смотрел перед собой, глубоко затягиваясь сигаретой. Уэйн видел, как семнадцатилетний парнишка хлопнул дверью машины и, перейдя дорогу, направился в дирекцию. Уэйн поднялся со своего места и передвинулся поближе к Кертису; на его лице читалось беспокойство.
