– Нет, не ездят, – согласилась юная особа. – Но тот, что был с ней, точно туз. Не мотала, не жига и не клетчатая сумка. Я клиентуру с полувзгляда выкупаю. Этот, с Мотылессой, точно был тузом, хоть и молодым.
– А сколько ему лет?
– Лет, наверное, двадцать…
– Как он выглядел?
– Весь холеный такой, красивый. Одет в дорогие шмотки. Если понадобится опознать его, то я готова…
– А с чего ты решила, что его нужно будет опознавать?
– Ну, вы же просто так им интересоваться не будете? – высказала догадку Алла. – Значит, он с Иркой сотворил что-то нехорошее! Так ведь?
– Ты меня, пожалуйста, своими предположениями не пугай. Все совершенно не так, как ты думаешь. С Ириной, я надеюсь, все в порядке. Просто на нее объявлен розыск, вот и все…
– Кем? – очень сильно удивилась Алла.
– Родителями…
– Да ладно гнать-то… Ой, извините, я хотела сказать – не может такого быть…
– Почему же не может? Родители все-таки…
– Да ладно вам, родители, – усмехнулась Алла. – Название только одно. Им мебельный шкаф и тот ценнее дочери. Хотя, если они прознали про ее хахаля, да то, как она преобразилась, тогда очень даже может быть, что дочурка им и понадобилась…
– Преобразилась?
– Из лягушки стала царевной! – подтвердила девушка. – Ирку нашу просто не узнать. Прича на голове обалденная, прикид вообще вумат, ну а про парня ее я уже говорила: не парень, а картинка. В общем, подфартило нашей Мотылессе, видимо, сильно подфартило… Но мы с ней лишь с минуту пообщались.
– На какую тему?
– Она сказала, чтобы на ее место пока никого не пускали. Мало ли что!..
– И все?
– И все. Короткий был базар.
Информация, прозвучавшая из уст Алки Леденец, дала Глушенковой больше вопросов, чем ответов. Кто такой этот туз? Откуда он взялся? Почему Ира забросила свой бизнес? С чем связано ее перевоплощение из лягушки в царевну? Надолго ли оно?
Однако стал ясен ответ на один вопрос: почему родители Ирины объявили на нее розыск? В этом Алла, кажется, была права на все сто процентов. Они, очевидно, каким-то образом пронюхали о привалившем их дочери сказочном богатстве и о богатом женихе и решили на всякий случай заявить свои права на потенциальный источник доходов.
«Как это мерзко!» – подумала про себя Валентина Андреевна, а вслух произнесла:
– Скажи, Алла, а номер машины того туза ты запомнила?
– Не очень, – покачала головой девушка. – Помню только, он какой-то не очень запоминающийся был, то ли 628, то ли 826. У меня вообще на цифры память плохая. Если, конечно, эти цифры не дензнаки. Ха- ха-ха! А вы насчет номерка этой машины в «Зоопарке» поспрашивайте. Мотылесса со своим красавцем туда отужинать как-то приезжала. Их там многие видели…
– А кто конкретно?
– Валек, Танька Помидор, Людка Людоедка, Светка Прокурорша…
– Спасибо тебе, Алла, за полезную информацию. Можешь выходить, если хочешь. Но лучше, конечно, если мы подбросим тебя до дома…
– А может, лучше здесь?
Можно было, конечно, не спрашивая Аллу, довезти ее до дома, но инспектор Глушенкова прекрасно понимала, что как только их машина скроется из поля видимости, эта молодая особа незамедлительно сядет на трамвай и через двадцать минут снова окажется на том же месте.
– Выходи, – вздохнув, произнесла Валентина Андреевна.
– Спасибо, – сказала Алла и быстренько вылезла из машины.
Аркадий тут же спросил:
– Кто это?
– Алла Сахарова. Она больше известна под именем Алка Леденец.
– А что она здесь возле дороги делает?
– Работает…
– Как работает? Кем?
– Проституткой, – спокойно ответила Валентина Андреевна.
– Прости… Как проституткой? – не поверил Аркадий. – Вот эта маленькая девочка – проститутка?
– Да…
– Не может быть!..
– Может, – сказал Валентина Андреевна. – Еще как может.
Вот уже шестой день подряд распорядок дня Мотылессы был примерно одинаков. Она просыпалась часиков в десять утра, завтракала, в обществе дяди Левы наводила на себя красоту с помощью доселе недоступной ее кошельку косметики. Затем приходил Никита, и беззаботная молодежь отправлялась по своим делам, а представитель старшего поколения – по своим.
И это утро не предвещало девушке никаких особенных перемен. Проснувшись в половине десятого, она набросила на себя халатик и пошла в ванную, не забыв постучаться в соседнюю спальню, чтобы разбудить дядю Леву. Ира с наслаждением подставила тело под струи душа, попеременно то горячие, то холодные, ощущая бодрость и радость жизни. Затем последовала процедура чистки жевастиков, то есть зубов, и несколько секунд активной работы вшивогонкой, то есть щеткой для волос. Глянув в зеркало, Ира осталась довольна собой. Из кухни уже доносились знакомые звуки: дядя Лева, заваривал ароматный кофе, поджаривал тосты и делал фруктовый салат.
– Доброе утро! – благодушно поприветствовал он Мотылессу.
– Доброе утро!
– Как спалось?
– Как всегда, отлично. – Девушка присела на свой любимый пуфик перед барной стойкой. Через несколько секунд перед ней уже стояли большая чашка кофе, два тоста и салат.
Единственное, что немного тяготило ее во время совместных завтраков, это постоянное упоминание дяди Левы о погибшей дочери. Конечно, Ира понимала: человек до сих пор не может справиться с горем. Но она решительно не знала, как реагировать на его слезливые воспоминания, и каждый раз ощущала неловкость. Невозможно было сделать ни одного жеста без того, чтобы дядя Лева тут же бы не вспомнил ее злополучную тезку.
– В то самое роковое утро она тоже съела два тоста, намазанных шоколадной пастой, запив их чашкой кофе, – тяжело вздохнул дядя Лева. Мотылесса поспешно принялась намазывать себе третий тост. Она терпеть не могла всякие роковые совпадения.
– Ничего не предвещало неприятностей в то утро, – монотонно продолжил дядя Лева. – Все было, как обычно… Позавтракав, мы вышли из дома, сели в машину и я повез ее в школу. Откуда тогда взялся этот проклятый автобус?..
Дядя Лева закрыл лицо руками и отвернулся. И эта поза была уже знакома Ире. Надо было как-то на нее реагировать. Отложив в сторону бутерброд, Ира спросила:
– Значит, в вашу машину врезался автобус?
Она слышала эту историю не один раз.
– Да, распроклятый «Икарус» врезался сбоку в правое крыло. Я сначала подумал, что ничего страшного. Удар был не очень сильным. Однако когда я посмотрел на дочь, то сразу все понял… Врачи потом сказали, что смерть наступила практически мгновенно.
Ира сочувственно поморгала, не решаясь доесть бутерброд.
– А что было с тобой? – наконец спросила она.
– Ни единой царапины, – сквозь зубы произнес дядя Лева. – Видимо, кому-то там на небесах нужна была
