и нет будущего. А это значит, что День работников торговли поистине всепланетный праздник! Разве не так, я вас спрашиваю?
В зале раздались аплодисменты.
– Не стоит так сильно мне хлопать, господа. Поберегите свои руки. Они пригодятся вам, чтобы подписывать контракты, заполнять чеки или, на худой конец, давать или принимать взятки. В конце концов, вы же не хлопаете, когда ваш коллега по ремеслу совершает выгодную сделку или придумывает что-то, приносящее прибыль! Вы предпочитаете завидовать. В этом мы с вами похожи. Ведь я такой же продавец, как и вы. Мой товар – эмоции! И если кто-то продает эмоции лучше меня, я страшно ему завидую! И вот сегодня я намерен продать вам самую любимую свою эмоцию под названием «зависть». Если вы думаете, что это эмоция отрицательная, то глубоко заблуждаетесь. Зависть порождает дух соревнования, стремление быть лучше, красивее, сильнее, богаче. Зависть толкает нашу жизнь вперед. Можно без преувеличения сказать, что зависть – главная движущая сила прогресса, а так– же нашего рынка.
Сегодня нам с вами предстоит чествовать лидеров этого рынка: людей, которым какое-то время будут отчаянно завидовать все остальные. Какая это будет зависть – белая или черная, – решать вам самим. У меня лично она белоснежная, как наряд невесты. Вовсе не потому, что мне хорошо заплатили за тот бред, который я сейчас несу, а потому, что проект, который придумала и собирается претворить в жизнь эта троица, очень мне нравится. Не знаю, как вам, но лично мне по душе делать недорогие покупки в нормальных, цивилизованных условиях. И меня при этом вовсе не волнует, сколько миллионов долларов в это вложено и какую прибыль все это приносит. Хотя нет, насчет прибыли – вру! Узнать, конечно, хочется! А еще больше хочется оказаться на месте хотя бы одного из тех людей, что выйдут сейчас на сцену! Если бы вы знали, как мне этого хочется! А вам?..
Сказав это, конферансье замолчал. Секунд десять в зале висела тишина. Первым ее осмелился нарушить кто-то из сидевших за дальними столиками. Его несмелые хлопки поддержал еще один столик, затем второй, третий, четвертый. Через минуту зал гремел аплодисментами.
– Какой молодчина! – отбивая ладони, заметил Игорь. – Кто это такой? Известный юморист?
– Нет, – ответила Маша. – Это очень популярный конферансье. Он любит облачаться в костюм шута и говорить то, что думает. Это еще не самое крутое выступление. Ты бы видел, что он вытворял на Дне энергетика в прошлом году! Зал провожал его свистом, а работники кулис аплодировали, рыдая от смеха. Все были уверены, что после этого выступления его карьере конец. К счастью, обошлось!
А придворный шут продолжал свою речь:
– Дамы и господа! Вот на этом постаменте, установленном в самом центре сцены, вы видите скопище кубиков, пирамид и шариков. Во всем этом пока очень трудно угадать очертания торгового комплекса «Д.О.М.». Это скорее похоже на изделие какого-то шизофреника, попытавшегося изобразить схему идеальной торговой точки в своем понимании. Однако компетентные источники, передавшие мне деньги за мое выступление, – сколько? не скажу! – утверждают, что именно так все оно и будет выглядеть в ближайшем будущем. Когда? Этого мне не сказали. Очевидно, опасаясь зарубежных разведок и террористов! Имена трех акционеров данного проекта тоже держались в секрете до последней минуты, хотя как минимум двое всем уже давно известны. Тем самым у сегодняшнего вечера две интриги. Первая: кто третий? И вторая: кто будет перерезать ленту? Какую ленту, спросите вы? А вот эту!
Конферансье вытащил из кармана алую ленту и возложил на макет.
– Ну и самоуверенные же ребята эти акционеры! Пожелали резать ленту на макете, а не на готовом комплексе! Хотя, с другой стороны, понять их можно. Разве нашего мэра заманишь на мероприятие, если на нем не нужно перерезать алую ленту ?
Тут на сцене вдруг появился мэр города, и зал вновь взорвался аплодисментами!
– Ну а вы, акционеры, куда попрятались? – обратился в зал конферансье. – Особого приглашения ждете? Шагом марш на сцену! И не забудьте прихватить с собой ножницы поострее!
Как только прозвучали эти слова, Вадим Дементьев ткнул Игоря в бок чем-то железным и сказал:
– Держи ножницы! Будешь резать ленту на пару с мэром!
Только тут до Игоря дошло, что это его вызывают на сцену. Ведь он и есть тот самый акционер и один из главных участников сегодняшнего шоу!..
Хотя Опарин поднимался по ступенькам третьим, вслед за Вадимом и неизвестно откуда взявшимся Малицким, именно на него были направлены все прожектора, видеокамеры и фотоаппараты. Когда Игорь очутился на сцене и повернулся лицом к залу, перед глазами полыхнула одна большая вспышка. В этот момент ему показалось, что он сейчас ослепнет.
Все происходило словно во сне. Ему вдруг представилась вечерняя программа новостей в родном поселке и удивленные лица односельчан, видящих его, Игоря Опарина, в полушаге от мэра. Голова шла кругом. А мэр между тем уже произносил длинную речь об огромной пользе проекта «Д.О.М.» для горожан и городского бюджета.
Пока он говорил, Игорь немного привык к яркому свету и стал различать происходящее в зрительном зале. Из-за столика, где он недавно сидел, ему улыбалась Маша, успевая при этом отмахиваться от назойливых журналистов. Затем его взор скользнул по средним рядам и задержался на двух женских лицах. Одно принадлежало Ангелине Заболоцкой, которая совсем недавно вручила ему свою визитку-приглашение и теперь была просто счастлива от своей прозорливости. Второе лицо, чуть постарше, тоже оказалось знакомым. Это была Татьяна Степановна Дроздова, подруга тети Зины, у которой Игорю довелось переночевать, когда он приехал в город. Она приветственно махнула ему рукой, и этот ее жест его успокоил.
Когда настало время перерезать ленту, Игорь передал ножницы мэру, отошел в сторону и вместе с остальными акционерами стал наблюдать за тем, как тот справляется со своей задачей.
Едва мэр завершил свои манипуляции, Игорь и Вадим услышали голос Малицкого:
– Идите со мной за кулисы.
Спустя минуту аплодисменты, фотовспышки и мэр со свитой остались позади. Игорь с Вадимом стояли в просторном кабинете, том самом, где имелся чудо-шкаф, и смотрели на человека, сидевшего перед ними в кресле.
Станислав Георгиевич Малицкий не обладал ни мощной фигурой, ни высоким ростом, но его нельзя было назвать и худощавым. Он был средний. Средний во всем. В весе, в росте, в стиле одежды. Даже черты лица и стрижка усредняли его до образа среднестатистического гражданина. Единственное, что отличало Малицкого от остальных, так это характер. Он непременно хотел быть первым и единственным.
Когда-то, в самом начале перестройки, Малицкий таковым и являлся. Однако в скором времени его потеснили присосавшиеся к нефтяной и газовой трубе наглецы без понятий и принципов, из-за чего ему пришлось уйти в тень. Многие даже посчитали, что лучше дни некогда могущественного Станислава Малицкого миновали. Но он с этим положением и не думал соглашаться. Прекрасно понимая, что нефтяная и газовая халява когда-нибудь кончится, а кушать людям хочется всегда, Малицкий стал покупать одну продовольственную фирму за другой. Через три года он контролировал едва ли не четверть всего городского продуктового оборота.
Рынки приобретались поначалу только для того, чтобы не возникало проблем со сбытом продукции. Уже потом Малицкий понял, что рынки и сами по себе способны приносить немалый доход, и начал скупать их с одержимостью маньяка. Средной был его восьмым по счету приобретением. Никто не понимал, зачем ему нужен Средной. Неразвитая инфраструктура, допотопные торговые контейнеры, полуразвалившиеся административные здания и не слишком удачное расположение рядом с пустырем – все это говорило не в пользу рынка. Но Малицкий смотрел дальше. Он был уверен, что на месте убогого Средного когда-нибудь раскинется рынок-мечта. Рынок, какого нет ни у кого! И вот теперь, когда до воплощения мечты было рукой подать, в дело вмешались непредвиденные обстоятельства.
Впервые за много лет Станислав Малицкий так сильно нервничал, что по его невыразительному лицу пробежала судорога. Справившись с собою, он пристально взглянул на Вадима Дементьева:
– Несколько часов назад мой источник в прокуратуре сообщил, что выписан ордер на твой арест!
– По какой статье? – побледнев, спросил Вадим.
– Умышленное убийство, – ответил Малицкий. – Тебя и Тимура Хабибова обвиняют в умышленном убийстве. Надеюсь, мне не придется объяснять, в каком именно убийстве вас собираются обвинить!
– Но я-то тут при чем? – развел руками Вадим. – Если и было убийство, так ведь я даже не знал о нем!
