скафандра. прапорщик бросился к «Луноходу», с которым он совсем недавно так трогательно попрощался. Приехав к себе в пещеру, он стал вызывать по радиостанции Центр космических исследований, однако и этот передатчик хранил ледяное молчание. Земля не отвечала. И тут внезапно Евгений Петрович Хомяков понял ВСЕ! Он вспомнил, как однажды в курилке Центра космических исследований невольно подслушал разговор двух специалистов Центра, которые обсуждали конструктивные недостатки стартовых двигателей, установленных на советских лунных аппаратах, в частности, их маломощность. По причине которой эти аппараты пока не способны унести с поверхности Луны груз, вес которого превышает центнер. Тогда прапорщик абсолютно не придал значения этим словам, но теперь они звучали зловещим приговором. Ну конечно — его специально оставили на Луне, едва он выполнил свою задачу — собрал брежневит и погрузил его на борт космического корабля. Оставили по той простой и одновременно страшной причине, что космический корабль просто не мог унести на Землю и брежневит, и Хомякова. «Боливар» никак не мог «выдержать двоих» — прапорщика и груз, поэтому советские специалисты цинично отдали предпочтение последнему. Евгений Петрович вспомнил известный рассказ О.Генри, и в ярости скрипнул зубами — более издевательского названия для прилетевшего якобы за ним космического корабля придумать было трудно. Упорное молчание радиостанций в кабине управления и в пещере красноречиво указывало на то, что прапорщика оставили здесь навсегда. Теперь Хомяков наконец понял, почему для полета на Луну отбирали только тех военнослужащих, у которых не было ни семьи, ни близких. Никто его не будет разыскивать, никто не будет задавать руководителям Центра космических исследований ненужных вопросов…
Волна глухой ненависти к советским конструкторам и военспецам, разработавших этот коварный, подлый план, благодаря которому он оказался обреченным на мучительную смерть вдали от родной планеты поднялась в груди Хомякова.
— Ну, я вам сейчас покажу, суки, волки позорные, — бормотал прапорщик, открывая дрожащими пальцами заднюю крышку радиостанции. В его голове родилась воистину гениальная мысль — отсоединить дешифратор и сообщить всему миру открытым текстом про ту подлость, которую с ним учинила родная Страна Советов. Однако, увы, советские конструкторы предусмотрели и этот вариант: едва дешифратор был отсоединен, как внутри рации внезапно полыхнул сиреневый огонек и повалил густой серый дым. Оказалось, что схема передатчика была сконструирована таким хитроумным образом, что при отсоединении дешифратора она самоуничтожаласъ. Оторопело поглядев минут пять на дымившиеся внутренности радиостанции, Хомяков отшвырнул в сторону дешифратор и заплакал в бессильной ярости…
Немного успокоившись и отбросив, после некоторых колебаний мысль о самоубийстве, Евгений Петрович принялся оценивать ситуацию, в которой он очутился. Она была, конечно, ужасной, но полностью не безнадежной. У него оставались еще запасы еды и питья, на удивление хорошо работала и установка по выработке кислорода. И прапорщик решил бороться за свою жизнь до конца, надеясь на какое-то призрачное, неясное еще ему самому чудо — то ли прибытие с Земли еще одного космического корабля, то ли на помощь инопланетян. (Незадолго, кстати, Хомяков видел в лунном небе еще одну летающую тарелку, быстро шмыгнувшую по небосводу). И вновь потекли однообразные, скучные дни, во сто крат более унылые, чем прежде. Заняться Евгению Петровичу теперь было решительно нечем, и он часами бродил по поверхности Луны, с тоской глядя на висевшую у него над головой зелено-голубую планету, его родную Землю. Увы, черное безжизненное небо над Луной было пустынно, без всяких признаков приближающихся к Селене земных или каких-то еще космических кораблей…
Время потихоньку шло и вскоре у прапорщика закончились запасы воды, а чуть позже — и еды. Однако здесь фортуна к нему неожиданно повернулась, как избушка на курьих ножках перед Иванушкой, передом. В полном соответствии с предположениями советских ученых, Хомяков обнаружил недалеко от своего жилища целое подлунное озеро с вкуснейшей минеральной водой, вполне пригодной для употребления. Залегала она на глубине всего полтора-два метра, поэтому добывать воду по мере необходимости прапорщику не составляло никакого труда. Что же касается пищи, то здесь вопрос решился весьма неожиданным образом.
Примерно дней за десять до прилета злополучного «Боливара», Евгений Петрович, роясь от скуки в карманах своего комбинезона, неожиданно нащупал горсточку провалившихся за подкладку сырых подсолнечных и тыквенных семечек, которые он, как вы помните, грыз перед стартом. Прапорщик хотел было их сгрызть, но вдруг в голове его мелькнула неожиданная и достаточно дерзкая мысль — а что, если эти семечки посадить? Ведь Евгений Петрович так соскучился по запаху и виду зеленых растений — все равно каких! Земли, конечно, на Луне нет, но Хомяков был немного знаком с принципами так называемого гидропонного метода выращивания растений — на камнях, смоченных водой с разведенными в ней удобрениями. Не откладывая дело в долгий ящик, прапорщик тут же соорудил небольшой оригинальный парничок из консервационной пленки, в которую было упаковано оборудование для поиска брежневита. Одним своим концом этот парничок заходил в палатку, где жил Хомяков, а другой его конец находился снаружи пещеры, под палящими лучами солнца. Посадив семечки в находящуюся в парничке размельченную лунную породу, обильно смоченную естественными удобрениями (точнее, пардон — испражнениями Хомякова) прапорщик с нетерпением стал ждать результатов. И они пришли, эти результаты, вознаградив Евгения Петровича за трудолюбие. Черт его знает почему — то ли по причине каких-то загадочных свойств лунного грунта, то ли из-за слабой силы тяжести, или из-за воздействия прямых солнечных лучей, то. ли из-за всех этих причин вместе взятых — только в парничке уже меньше чем через месяц колосились на высоких стеблях упругие желтые подсолнухи и наливались медовым цветом огромные тыквы. Собрав первый урожай, Евгений Петрович Хомяков, радости которого по этому случаю не было предела, тут же посадил семечки тыквы и подсолнуха снова. Так что когда у него закончились запасы провизии, прапорщик стал питаться жареными на сковородке белыми и черными семечками, а также тыквенной кашей, сваренной на минеральной воде и тыквенными блинами. Меню, конечно, было более чем скудное и однообразное, однако оно позволяло Хомякову бо лее-менее поддерживать свои жизненные силы.
Так шли недели, месяцы… Хомяков уже потерял счет времени, отупел от однообразного существования и питания, но не сдавался и продолжал упорно бороться за свою жизнь. И это упорство его было в конце концов вознаграждено… Как-то раз, проснувшись, и позавтракав через силу жменей жареных семечек, которые, откровенно говоря, уже давно сидели у него в печенках, прапорщик Хомяков решил как обычно прогуляться и поглядеть на звездное небо — авось да летит чего-нибудь к Луне. Облачившись в скафандр «лунный Робинзон» Хомяков вышел из пещеры и неспешно побрел своим привычным маршрутом — до видневшейся вдалеке горной гряды и обратно — по протоптанной в лунной пыли тропинке. Не успел он пройти и пятисот метров, как неожиданно увидел, как из-за гряды скал выехал странный четырехколесный аппарат матово-белого цвета, похожий отдаленно на автомобиль-кабриолет, в открытой кабине которого сидели две человеческие фигуры в скафандрах. Оторопевший Хомяков вначале принял увиденное за мираж и даже зажмурил глаза. Но, когда он раскрыл их, то четырехколесная штуковина не исчезла и продолжала бодро катиться по лунной поверхности.
— «Это, наверное, новый „Луноход“! — вихрем пронеслась в голове у прапорщика ошеломительная мысль. — Может быть меня ищут. Спасен…»
И, размахивая руками, Хомяков бросился к автомобильчику. Однако тот ехал достаточно быстро и вскоре скрылся из виду. Прапорщик хотел было броситься с ближайшей скалы от отчаяния, но вовремя сообразил, что в принципе ничего страшного не произошло — автомобильчик вполне можно было разыскать по его следам, оставленным в лунной пыли. Евгений Петрович побежал назад, к одиноко стоявшему возле пещеры своему «Луноходу», плюхнулся на сидение и стал отчаянно вращать скрипевшие педали. Вскоре ему удалось обнаружить необычный, широкий след неизвестного лунного автомобиля и успокоенный Хомяков отправился на розыски последнего. Прапорщику пришлось проехать добрых сорок с лишним километров, прежде чем он наконец увидел пустой автомобильчик, одиноко стоявший неподалеку от нелепого сооружения непонятной геометрической формы, опирающегося на четыре мощных ноги-опоры. Конечно, это мог быть только космический корабль. Хомяков, грешным делом, подумал, что это опять какие-нибудь инопланетяне, но, подъехав чуть ближе, он разглядел на борту космического корабля звездно-полосатый флаг и надпись на английском языке «Аполлон-15».
— Американцы, язви их в душу! — ахнул Евгений Петрович. — Новое дело… Евгений Петрович Хомяков был и оставался, в общем-то, простым советским гражданином. Которому с самого детства, сначала в школе, а потом в армии усиленно внушали, что американцы — это нехорошие, злые, коварные люди, от
