– Это точно, – сказал один из чуваков в черном. – Пошли за нами.
– А поуважительней можно? – После того как старик отправил меня вслед за генералом, ко мне вернулось мое обычное состояние уверенности.
– Тут тебе не «Ритц-Карлтон», – усмехнулся другой.
Охранники оказались довольно наглыми. Такие обычно охраняют либо очень крутых олигархов, либо работают в ФСО. В любом случае их клиенты реально важные персоны. Я пошел за ними и подумал о том, что надо узнать имя старика, который помог мне.
– А ваше имя-отчество можно узнать? – спросил я его, обернувшись.
– Петр.
– Ага. Ну спасибо за помощь. За мной не заржавеет. Увидимся, – я снова подмигнул ему.
– Все в руках Божьих, – спокойно ответил он. Я шел и рассматривал спины охранников. Они были одеты в сюртуки странного покроя. Очень пыльные, видимо, очень старые, и вдобавок у одного из них сюртук разошелся по шву прямо по центру спины. А обе штанины у второго были словно обгрызаны собаками. Оказавшись перед дверями, я решил чуть-чуть пошутить, дабы разрядить обстановку:
– Что-то вы, ребята, выглядите неважно. Если что, у меня есть мастер по костюмам хороший.
– На себя посмотри, – сказал охранник с рваными штанами.
– Норма-а-а-а-ально, – протяжно ответил ему второй. – Сам как из Кунсткамеры, а мы, значит, выглядим плохо.
Не поняв шутки, я опустил голову вниз, чтобы оглядеть себя. В этот момент я понял, что означает «у меня был шок». Потому что у меня реально случился шок. Обе мои ноги несли следы начавшегося гниения. От брюк кое-где остались лоскуты, прилипшие к коже. Ногти на ногах были синего цвета, обувь сгнила. К правой ступне прилип шнурок, а к левой – язычок от ботинка. Кисти рук были какие-то слегка вздувшиеся, синюшные. Некоторые ногти почернели. Я поднес к глазам левую руку, чтобы понять, что со мной произошло. И только и смог вымолвить:
– Что это за говно? Как я выгляжу?
– Нормально выглядишь. А как еще трупы выглядят? – засмеялся первый охранник.
– Ну. Трупное гниение. Обычное дело. Ты чего, биологию не учил?
– Эй, вы, придурки, я не понял, что происходит?
– Ругается еще, – сказал чувак с рваной спиной и сплюнул себе под ноги.
– Ага. Прежде чем судить о внешнем виде других, на себя посмотри, – ответил второй.
– ЧТО ПРОИСХОДИТ, ВЫ МОЖЕТЕ МНЕ СКАЗАТЬ? – заорал я.
– Слушай, что-то он голосистый какой-то, надоел уже, – начал первый охранник. – Или медийщики – они все такие?
– Ага. Даже после смерти не унимаются. Слушай, может, покурим? Или спустимся и там покурим?
– Не, лучше на воздухе. А то жди, когда еще очередного медийщика забирать. Я уж забыл, как тут поляна выглядит.
– Да, факт. Медийщики живучи, как тараканы. Ладно, доставай сигареты.
– У тебя опять своих нет?
– Я, может, бросаю.
– Ага. Точно. Здоровье бережешь, – заржал второй. – Халявщик ты, понял? На, держи.
Казалось, что охранники не обращали на меня никакого внимания. Они закурили и продолжили разговаривать друг с другом, будто меня тут и не было. Первое, что пришло мне в голову, это броситься обратно к столу, чтобы спросить у Петра, в чем дело. Но попытавшись повернуть назад, я понял, что не могу сдвинуться с места. Я сел на землю и заплакал. То есть я понимал, что плачу, но слезы не текли у меня из глаз. Реально трупы же не плачут…
– Эй, вы, – обратился я к охранникам, – я чо, умер?
– А чо, нет, что ли? – ответил один из них и осклабился.
– И что теперь?
– Ничего. Теперь с нами пойдешь.
– Это куда?
– На пресс-конференцию по случаю собственной смерти, – снова заржал охранник с порванной спиной. – Журналисты и телекамеры уже подтянулись.
– Куда-куда… Если на доступном тебе языке, то в Ад.
– Бля… – только и смог сказать я. – А вы кто же? Черти, что ли?
– А вот сквернословить не стоит просто так. Ты не в Интернете. Если надо, представимся. Я Велиал, – сказал второй, с порванными брюками.
– А я Вельзевул, – откликнулся первый. – Как известно из древних книг, Библии например, у нас тысячи имен. О самых старых из них мы уже и сами забыли. Как человек образованный, ты об этом наверняка читал. Или в кино видел.
– В любом случае это тебе без надобности, – подытожил Велиал и выкинул сигарету. – Пошли.
Я оглядел их снизу вверх и только сейчас заметил маленькие рожки на головах. Странно, как я их раньше не отметил? Велиал некоторое время возился с ключами, затем все-таки открыл дверь. «Вельзевул. Фиг выговоришь. Буду его Валей звать, а то язык сломаю», – подумал я.
– А вот за это сразу по ебальнику получишь, – шепотом сказал мне в ухо Вельзевул, – имей уважение.
Я, признаться, не на шутку разозлился. Дело выходило со всех сторон абсолютно гнилое. Мало того что я попал в ад, к самым настоящим чертям, так они еще и мысли мои читали. При таких раскладах, даже объединившись с другими здешними обитателями, невозможно было замыслить побег.
– Почему? Замыслить-то можно. Только куда ты бежать собрался отсюда? В рай, что ли? – Вельзевул захохотал так, что за дверью лаем отозвалась какаято собака.
– Все, граждане, заходим. Время вышло, – позвал Велиал.
Я вошел вслед за чертями. За дверью находилась огромная комната, в углу которой сидел пес о пяти головах. Велиал подошел вплотную к собаке и попытался щелкнуть ее по уху на крайней слева голове. Пес бесился, ревел и бросался на Велиала, насколько позволяла цепь. Велиал ловко отпрыгивал. Судя по его брюкам, иногда собака все-таки вцеплялась в его ногу.
– Интеллектуальное занятие, – отметил я, – а если когда-нибудь цепь оборвется?
– Ой, чья бы корова мычала, – обернулся ко мне Велиал. – Ты, когда народ дразнил годами, думал о том, что цепь когда-нибудь оборвется? То-то и оно.
Мы пересекли комнату по диагонали и вышли в другую дверь. Все пространство, которое мог охватить человеческий взор, было пустынной местностью с растрескавшейся от долгой засухи землей. Мы достаточно долго шли молча, изредка перепрыгивая через трещины, достигавшие иногда размера в несколько метров. Встав на краю одной из них, я посмотрел вниз.
– Э, аккуратней, а то провалишься! – крикнул мне Велиал.
– Куда? – не понял я.
– В тартарары.
– Это понятно, а что там, внизу? Подземная парковка, что ли?
– Говорят же тебе, баран, – тартар.
– А чо это? – не понял я.
– Мусульманские дела. Не заморачивайся.
Мы продолжали идти, и я даже научился почти так же ловко, как черти, скакать между трещин. Черти тихо переговаривались меж собой на каком-то тарабарском языке. Окружающий пейзаж довольно быстро утомил меня своим однообразием.
– Послушайте, – обратился я к чертям, устав от молчания, – а вот говорят «адские сковородки», «адский огонь», «грешники», а чо-то никого не видно. Мы не дошли еще, что ли?
– Ты нижние этажи имеешь в виду? – спросил Вельзевул. – Так это тебе год идти через них, и не факт, что вообще дойдешь. Довольно запутанная схема.
– Сам черт ногу сломит, – многозначительно поднял вверх палец Велиал.
Пройдя еще какое-то расстояние, я увидел по левую руку от меня горный хребет, представляющий собой одну сплошную витрину, на которой были изображены разные красочные картинки. Развратного вида
