оставшиеся мало-мальски интересные активы Березовского – будь то сырье, СМИ или просто компании, в которых у него есть участие. Заставляют продавать за копейки и проч. И это после того, что он продал государственным компаниям почти все. Мы вчера в Интернете, везде, где только можно, распространили плакат, – Генка протягивает назад файл. В нем картинка, изображающая Бориса Березовского в образе Аленушки, скорбно сидящей на берегу пруда с распущенными волосами и грустящей по потерянному братцу. За спиной Аленушки ветки деревьев и стихи. Я читаю вслух:
Мы хохочем.
– Сильная вещь, – восклицает Вадим.
– Да уж, – я кидаю файл на переднее сиденье. – а чего ответил Комитет Третьего Срока?
– Они, похоже, всерьез озаботились пиаром возвращения активов государству, – Генка передает мне еще один файл, – это сегодня с утра в блогах и на некоторых новостниках, в качестве стеба.
Плакат был разделен косой чертой по диагонали. Две части объединила надпись – «Роман Абрамович продает „Сибнефть“ Родине по справедливой цене». В правой части плаката, на фоне Вестминстера, стоял Роман Абрамович, одетый в форму футбольного клуба «Челси». Он махал правой рукой и застенчиво улыбался. Над его головой лепились друг к другу латинские буквы, исполненные готическим шрифтом:
«Motherland. You have never been in love!»
В левой его части на фоне Кремля был изображен Владимир Путин в красном адидасовском костюме с гербом СССР, поднявший над головой сцепленные в замок руки, на манер приветствия победившего олимпийца. Над головой Путина было написано:
«Родина. Когда любишь – не считаешь!»
– Это пять, – сказал Вадим и закашлялся, – тока «Ю хэв невер бин ин лове» не так переводится. Это значит «Вы никогда не влюблялись». Неправильный перевод.
– Это перевод… кого надо перевод. Правильный, не то слово, – ответил я, – Ген, а кто у них креативит все это?
– Не знаю, по ходу, какие то молодые перцы из «Лайв-Джорнал». А английская фраза на плакате из какой-то песни… чего-то знакомое название…
– Это Моррисси, я только забыл, как она называется, такое длинное название…
– Чего-то там, «Лайт зет невер…» – предполагает Вадим.
– Не, не она. Ладно, проехали. Ген, а нам бы таких креативных где взять?
– Так, может, это кто из наших и есть, я же не в курсе.
– То есть как? – я подаюсь вперед и смотрю на Гену.
– То есть так. Они же за бабки работают. Их попросили в фотошопе такую изобразить и объявили гонорар, вот они и работают. Сегодня нам, завтра им.
– Ужас. Никаких моральных устоев и убеждений. Только бабла срубить. Как-то бездуховно все. – Я скорбно качаю головой, отворачиваюсь к окну и вижу, что мы проехали мой поворот. – Эй, Ген, тормози. Проехали поворот мой.
– Давай я развернусь? – предлагает он.
– Да ладно, не надо. Просто тормозни, я дойду.
Я вылезаю из машины, собираюсь захлопнуть дверь, затем вспоминаю название песни, сую голову в машину и говорю:
– Я вспомнил, как она называется. «First of the gang to die». Ладно, до завтра.
– Во как, – делает глупое лицо Генка.
Дома я сразу же сажусь писать. Все идеи «темника» крутятся вокруг одной – власть пытается замолчать теракт. Но этого мало. Прибавил про коррупцию в органах. Затем провел логичную стрелку к «власть готова на все». Где-то полтора часа уходят у меня на то, чтобы выдавить из себя две страницы довольно примитивного текста:
МЕТРО – 2007
ГЛАВНАЯ ТЕМА: Совершен очередной теракт в Московском метро
СОБЫТИЕ: Сегодня вечером/утром около… часов (
По факту теракта возбуждено уголовное дело по статье…
СПРАВКА: Московское метро неоднократно становилось объектом террористических атак. (Хроника терактов в Московском метрополитене, с точным количеством пострадавших и убитых. Особый акцент на погибших детях)
РЕКОМЕНДАЦИИ К ОСВЕЩЕНИЮ: Тема представляет стратегическую важность
Очевидно, что до конца месяца тема теракта станет главной в отечественных и зарубежных СМИ, в первую очередь на телеканалах, в ведущих печатных изданиях и Интернете. В связи с этим до всех дружественных СМИ целесообразно дважды в день доводить устные инструкции по дальнейшему освещению теракта.
Цели медийного реагирования:
С одной стороны,
– использование события для доказательства того, что за все время нахождения у власти режим Путина так и не смог обеспечить гражданам России безопасность.
– максимальное привязывание события к фактам коррупции в органах правопорядка, МЧС и проч.
– актуализация в общественном сознании проблемы свободы слова и гонений на независимые медиа. Использование события, как подтверждения «политики замалчивания», царящих в государственных СМИ.
С другой стороны,
– постановка вопроса о том, что теракт был реализован самим Кремлем, для подготовки общественного сознания к необходимости ужесточения внутренней политики и реализации проекта «третьего срока»
– нагнетание напряженности в обществе. Создание истерии вокруг факта того, что нынешний президент готов остаться у власти на третий срок даже ценой жизни собственных граждан.
– выведение в информационное пространство требований представителей общественности придать расследованию теракта подробное публичное освещение и допустить до освещения независимые СМИ.
К концу месяца должна стать очевидной агония существующего режима, готового на все, ради следующих четырех лет в обстановке удушения гражданских свобод, убийства собственных граждан, тотальной коррупции и воровства. Назревает необходимость в объединении всех граждан для последнего боя с агонизирующим Зверем и восстановления демократии в России.
То ли дело в том, что я постоянно отвлекаюсь на телефонные звонки, то ли в том, что у меня просто не тот настрой. В итоге я бросаю написанное, иду на кухню и наливаю себе кофе. Сделав первый глоток, я закуриваю и беру с подоконника журнал Playboy. Я пролистываю страницу за страницей, пялюсь на голых телочек, потом читаю страницу анекдотов, потом снова листаю, пока не натыкаюсь на рекламу виски Dewars. Вот! Точно! Надо выпить.
Я открываю бар и не нахожу там ничего, кроме недопитой бутылки водки. Водку пить не хочется. Я достаю бутылку и выбрасываю ее в помойку. Пустой бар напоминает мне картонную коробку, в которой в детстве я держал хомяков. Интересно почему? Может быть, из-за какой-то кучки в углу, напоминающей помет хомяка. Кстати, что за куча? Я засовываю в бар руку, нащупываю рукой целлофановый сверток и вытаскиваю его. Безусловно. Сомнений быть не может. На моей ладони лежит «трава», завернутая в полиэтилен сигаретной пачки. Да, да. Вспоминается поговорка – «подальше положишь, поближе возьмешь».
