маршем! Глаза направо! грудь вперед!)
Довольно! Вижу я в окошке, Платком мне панна машет там! (Ребята, вольно? ружья в сошки И расходитесь по домам.)
1864
'ЖИЗНЬ НАША ВРОДЕ ПЛАЦ-ПАРАДА…'
Жизнь наша вроде плац-парада; И в зной, и в холод на ветру Маршировать тем плацом надо, Как на инспекторском смотру.
Как рекрут, выучись смиряться, Но забегать не хлопочи: Похвалят — крикни: 'рад стараться!' А не похвалят — промолчи.
Тебе прикажут — делай дело! Терпи — вот лучший твой паек, А в остальное время смело Носок вытягивай, носок!..
1864
ПАРОДИИ
АЛЬБОМ СВЕТСКОЙ ДАМЫ, СОСТАВЛЕННЫЙ ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЙ РУССКИХ ПОЭТОВ
Вдали сверкают Апеннины. Передо мной разбитый храм, Где отдыхают капуцины, Но под плющом, в тени руины Я мысленно летаю к вам, И этот край, и Рим суровый, Блеск неба ярко-бирюзовый Забыл для улицы Садовой.
Последний вечер помню живо. К подушкам голову склоня, Лежали вы полулениво, А я читал вам песню: 'Нива'… Вы чутко слушали меня, И вот теперь, под бюстом фавна, Грущу, — вам, может быть, забавно, О вас, Настасья Николавна. А. Майков
Мы встретились с вами на бале. Всю ночь до утра был в экстазе я… Со мною вы в вальсе летали, Как грезы легки, как фантазия. На эту волшебную встречу, На страсть поэтически-детскую Я драмою светской отвечу, Где выведу женщину светскую. Брожение мысли неясной В ней будет понятно для всякого… Вы явитесь музой прекрасной И славой Полонского Якова… Я. Полонский
Давно ли, безумный и праздный, Я с вами по лесу бродил, И он нас росою алмазной С ветвей изумрудных кропил. Вчера я прочел 'Положенье'! В прихожей послышался стук: Семен — каково положенье! Сервиз мой сронил на сундук. Уснул я — и сон неотвязный Меня в ту же рощу унес, И сосны росою алмазной Сверкали, как брызгами слез. А. Фет
Итальянских певцов-теноров Я не слушаю с их примадоннами, Но, закутавшись в плащ, под колоннами, Я с цветами, в природу влюбленными, Чую музыку вечных миров. Уловить этих звуков нельзя, Выраженье для них не придумано: Слаще гимнов Рессини и Шумана, Льется музыка, в душу скользя. Вечный враг театральных кулис, Сидя в поле с афинскою лирою, Я поющим мирам аплодирую, Восклицая неистово: bis! Н. Щербина
Поздним летом, ночью тихой Дышит поле теплым сном, Спелой рожью и гречихой… Тихо в небе голубом. Усыпительно-безмолвны Спят вершины дальних гор, И серебряные волны Льет луна на сонный бор. Ф. Тютчев
из САУТИ Все в природе плачет. Плачет ветер в поле, Плачет в хате пахарь, Плачут дети в школе; Плачет мир по селам, Городам и дачам… Милая! с тобою Сядем и заплачем. А. Плещеев
Хотелось мне для вашего альбома Сложить десятка два веселых строк, Но мне, увы! веселье незнакомо, Есть скорбь одна, — скорбеть я только мог. Едва ль себя для вас переиначу, Могу лишь петь страданье и грозу… Поверьте мне: я и теперь вот плачу И вместо точки ставлю здесь — слезу. А. Плещеев
из БЕРАНЖЕ Выпив миску жженки, К речке я подкрался: Там без рубашонки Мылись две сестренки… В ближний куст в сторонке Тихо я прижался. Что за формы, боже!.. Торс — как у Венеры… Что за тонкость кожи!.. Был бы я моложе, То… но для чего же Городить без меры?.. Званием поэта Пользуйся кстати, Про купанье это Сорок три куплета Я сложу для света И — предам печати. М. Розенгейм
ПО СЛУЧАЮ ПОСТУПЛЕНИЯ В ДОМ ГУВЕРНАНТКИ ИЗ АНГЛИЧАНОК Вы поддалися на приманку Цивилизованных затей И взяли в дом свой англичанку Для обучения детей. Предупреждаю вас заране: Они вертлявее ужей; Притом же эти англичане Суть 'фабриканты мятежей'. Страшитесь меньше скорпионов, Кредиторов и обезьян, Чем попирателей законов Рыжеволосых англичан. М. Розенгейм
ИЗ ГЕЙНЕ
Ночь. На море качка. Убоясь истерик, Милая рыбачка, Выдь ко мне на берег.
В вихре непогоды Пред рыбачкой таю, Гейне переводы Нежно ей читаю.
Но она, о горе! Стал пред ней как пень я Вновь пустилась в море, Испугавшись чтенья. В. Греков
Я не рожден в альбомы дам Писать в лирическом припадке; Могу кнутами эпиграмм Лишь бичевать людей за взятки. Но если б знал я, что и вы До лихоимства очень падки, Тогда б, не слушая молвы, Вас обличил бы я за взятки. Один из многих
На чужбине каждый жаден С земляком пробыть хоть час: Прискакал я в Баден-Баден, Но, увы! не встретил вас. Что ж! в любви я безвозмезден, Как верблюд я терпелив И по рельсам в милый Дрезден Мчал меня локомотив. Но на Брюлевской террасе Обманулся вновь поэт: Там гулял лишь автор 'Аси', А от вас простыл и след. Где вы? В Риме, в Ницце? или… На судьбу свою злюсь я: Мне и рифмы изменили, И старинные друзья… Кн. Вяземский 1865
ДВУЛИКИЙ ЯНУС
I
Жизни камень философский Я постиг и помирил Строгий опыт стариковский С порываньем юных сил. Всюду лезу я из кожи, Поспеваю здесь и там, Угождаю молодежи, Потакаю старичкам. Всем сочувствую я живо, И хоть часто мелют вздор: 'Совершенно справедливо!' Я вставляю в разговор.
II
Молодого поколенья Уважая идеал, Прогрессивные стремленья Я с восторгом разделял; Но когда внимал в гостиной Приговорам стариков, Возвещавших с кислой миной: 'Новый век наш бестолков. От мальчишек ждать ли дива? В грош они не ставят нас…' — 'Совершенно справедливо!' Я подхватывал тотчас.
III
Там, где нужно, полный сметки, Громко гласность защищал; 'Петербургские отметки' Даже в 'Голос'
