корни и душевные моменты, в то самое мгновение Друян превращал ее жизнь в ад. По совести сказать, он не отбирал бизнесы, не вымогал умопомрачительные взятки, ничего такого. Он просто медленно, методично доводил человека до банкротства или нервного срыва. Или до одного и другого одновременно. Исходя из значимости актива. Мучил проверками, приостанавливал договоры аренды, насылал налоговую и пожарников. В общем, применял весь арсенал кар злого бога Шивы, скукожившегося до размеров заместителя главы департамента.
Команду он сколотил из себе подобных, когда-то обиженных, или придумавших, что их обидели, провинциалов. Людей, которые девизом города-героя Москвы, будь у них такая возможность, сделали бы слоган: «Живые позавидуют мертвым».
Подписывая документы на снос дома, строительство торгового центра на месте футбольного поля или реконструкцию «до уровня фундамента» исторического памятника, Друян не просто пополнял свой банковский счет. Он чувствовал священный трепет предводителя армии, взявшей приступом вражеский город. Вождем, сносящим до основания все то мерзкое, старое, раздражавшее, вызывавшее когда-то чувства зависти и унижения. Город, который так и не стал для него своим. Москву, которая была бы хорошим городом, убери из нее Создатель москвичей.
В результате за десять лет работы Алексей Иванович Друян приобрел совершенно определенную репутацию, и наводившие о нем справки с целью договориться бизнесмены чаще всего слышали от собеседника слово «пиздец», произнесенное свистящим шепотом.
Алексей Иванович открыл холодильник, погладил бутылки. Достал одну, потом убрал на место. Достал другую, снова убрал. Подошел к окну, открыл фрамугу и вдохнул огни Садового кольца. Сверху пролетел окурок. Друян высунул голову, сначала посмотрел вниз, на мелкий сноп искр, потом наверх, пытаясь разглядеть, кто посмел швырнуть окурок так, чтобы он пролетел мимо друяновского окна, но никого не обнаружил.
— Поубивал бы вас всех! — Друян захлопнул окно, вернулся за стол и достал тонометр измерить давление. Дождавшись результата, удовлетворенно кивнул, убрал тонометр в стол, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
«Борьба с коррупцией, о которой говорил Президент Медведев, требует концентрации сил всего общества. Всей страны. Спросите себя, как легко вы даете взятку врачу, учителю в школе, гаишнику наконец? Взятка стала обычным, рядовым событием. И на этой… на этом, — сбился Друян, — или, все-таки, на этой?..»
Проклятый второй абзац ни черта не шел. Вроде там суфлер поставить обещали. Он сверился с текстом выступления: «И на этой грядке коллективной безответственности вырастают коррупционеры! Те, кто тормозит модернизацию в стране, мешает развитию медицины, усилению безопасности, росту уровня жизни наших граждан. Инициатива московской мэрии — на личном примере каждого нашего сотрудника доказать, что…» Грядка коллективной безответственности. Друян пару раз проговорил эту уродливую формулу вслух. Какая грядка? Почему грядка? А коррупционеры, они, типа, овощи? Сами-то понимают, чего пишут? Дипломов наполучали, а по-человечески писать так и не научились! Мудачье!
Он встал и вернулся к окну. Мерцающие огни Москвы действовали успокаивающе. Завтра обещало быть сложным. Сначала совещание, потом работа с документами и подготовка речи. Главных дел было два: выступление на телеканале «Столица» по поводу антикоррупционных инициатив мэрии, в двенадцать дня. И еще одна встреча, ближе к двум. С представителями чеченской диаспоры, которые должны привезти один миллион долларов за разрешение на строительство. Чего строительства и где Друян, честно говоря, помнил смутно. Помнил только, что речь пойдет о разрешении, и цифру.
— Ну что сказать вам, москвичи, на прощанье? Чем наградить мне вас за вниманье? Дорогие москвичи! Доброй ночи! — запел мобильный голосом Леонида Утесова.
Звонить в это время мог только один человек.
— Поубивал бы вас всех! — прошептал Друян и улыбнулся.
КАФЕ «ЧЕХОВЪ»
— Каждый день такое, прям зла не хватает, — уборщица тремя ловкими движениями смела в совок валяющийся у крыльца мусор: бычки, бутылки пластиковые. — Прям бомжатник, можно подумать, а не приличная организация.
— Эт точно, теть Кать. Культуры-то нет нихера у людей. — Тощий как жердь охранник занес было руку, чтобы зашвырнуть бычок за куст, потом спохватился, сделал два шага с крыльца офиса и картинно положил окурок в урну.
— А вы куда смотрите? — не унималась уборщица. — Сидите тут днем и ночью, штаны протираете. Небось, телик смотрите да баб водите, вместо того чтобы за порядком смотреть!
— Да лана, теть Кать, он сам тут появляется… это… утром, короче. Днем-то никакого мусора, конечно, мы не позволяем. Кроме ментов… гы-гы! — Охранник утробно загыкал, весьма довольный своей искрометной шуткой.
— Это у нас жильцы соседних домов такие культурные. — Из открытого окна второго этажа высунулась секретарша Лена с сигаретой в зубах. — А ведь центр города, настоящие масс-кви-чи живут! — Она презрительно вытянула губы, выпуская дым.
— Лен, ты-то хоть окурки из окна не кидаешь, надеюсь? — подняла голову тетя Катя и недоверчиво посмотрела на нее.
— Вы что, теть Кать, я же не масс-квич-ка!
— А ты откуда?
— Из Перми.
— А в Перми чище?
— Конечно чище, люди-то другие! — хмыкнула Лена.
— А зачем же ты от таких хороших людей, — тетя Катя оперлась двумя руками на метлу, — сюда к нам приехала? К москвичам-грязнулям?
— Так, — повела плечами Лена, — так получилось. Но это, надеюсь, ненадолго.
— И куда же ты потом? — не унималась уборщица. — В Америку? Или в Италию?
— Почему сразу в Италию? — Диалог стремительно утомил Лену.
— Ленок, когда в кино пойдем? — подмигнул ей охранник, поправляя ремень.
— Когда кинотеатр купишь! — Лена улучила момент и обеими руками запахнула створки.
— Почему в Италию, почему в Италию! Потому что туда сейчас все проститутки уезжают! — бубнила себе под нос тетя Катя, сметая палую листву. — Лимита чертова!
Справедливости ради стоит отметить, что Лена не была проституткой в привычном понимании этого слова. Совсем даже наоборот — Лена была секретаршей самой высокой категории. Из тех, кто гордо пишет в резюме, в графе «желаемая вакансия»: «Персональный ассистент». От простых секретуток Лену, по ее мнению, отличали многие характеристики. Высшее профильное образование (Пензенский институт легкой промышленности), владение компьютером на уровне «продвинутый пользователь» («ворд», «иксель», «Одноклассники»), ответственность (никогда не путала имена любовниц, жен, друзей и охранников начальства, помнила, сколько кусков сахара кладет в кофе каждый из владельцев бизнеса и какую газету нужно вечером положить водителю), умение работать в команде (тщательно фильтровала все офисные сплетни прежде чем донести их до руководителя). Еще Лена была легко обучаема (ровно через неделю запоминала, в какой последовательности и с кем именно из деловых партнеров начальство не нужно соединять, а также владела фразой «Мне тут из бухгалтерии подсказывают, вам платежечка в пятницу уйдет»), прекрасно умела формировать рабочий день босса (с легкостью переводила с кавказского наречия на русский названия итальянских ресторанов, в которых приходилось заказывать столик) и, в отличие от «тупых клуш» в других офисах, вместо хабалистого «Алё», отвечала на телефонный звонок фразой «Добрый день, приемная», которую услышала от какого-то бизнесмена в ресторане.
Натурально, так он и сказал: «Перезвоните мне в приемную». Не то чтобы эта фраза имела более деловой стиль, просто само слово «приемная» Лену завораживало. Это тебе не какой-нибудь «ресепшн» или
