Закрываю кейс. Потом снова открываю. Не понимаю, сколько в нем денег. Аккуратно запускаю руку внутрь, глядя по сторонам, начинаю считать. Ровно сто пачек.
Кажется, теперь потеют даже колени.
Если в пачке сто купюр… успокаиваю дыхание… если в пачке сто купюр, то десятка. А десятка на сто… милл… миллион… Нет, это бред какой-то… МИЛЛИОН! Миллион долларов! «Тварь я дрожащая или право имею?» — вспоминается некстати. «And the winner is!» — тут же, на хорошем английском, вступает голос ведущего церемонии вручения «Оскара».
Сердце бьется где-то в области кадыка. Миллион долларов. Билет в любую заграницу и валить! Там немедленно начинать снимать. Потом, в середине проекта, можно продаться «Фоксу» или… главное — валить отсюда к чертовой матери! Кстати… ладно, маму потом перевезу. Жена не поедет, а Аня, причем здесь Аня?! Где-то на периферии сознания закралась шальная мысль о честности, промелькнули было чеченские «рендж-роверы» с надписью «Возмездие» на борту, пытки, возможное убийство и прочие гадости, но весь этот поток сознания был смыт дождем из долларов, далекими горизонтами новой жизни, а главное — огромными, высотой со стены Кремля буквами, складывающимися в слово СПРАВЕДЛИВОСТЬ.
Жизнь начала стремительно преображаться. Вспомнилось изречение Фредди Меркьюри: «Талант всегда себя проявит, дорогуша». Вспомнилось еще что-то о каждом большом состоянии, в основе которого лежит преступление. В целом — обычная интеллигентская хуйня, по поводу которой стоящий на обочине плакат с рекламой «British Airways», казалось, говорил: «Да, чувак!» И даже проходившие мимо девушки стали смотреть на меня как-то особенно игриво.
С очередным глотком «Миллера» улица вновь изменилась. Вместе с подобострастно глядящими, заискивающими обывателями, у которых никогда не будет миллиона долларов, появились завистливые ублюдки. Те самые жулики и проститутки, про которых говорила мать. Те, которые только и смотрят, как бы своровать чужое. Присвоить то, что плохо лежит. Нервно курящие водители маршруток, бомбилы у обочины, парни в спортивных костюмах, праздно шатающиеся у магазина. Менты в сдвинутых на затылок фуражках.
Кажется, каждый из них знает, что у меня в кейсе. И не нападают они только потому, что боятся перебить друг друга, когда начнется дележка. Опять испарина.
— Почему «Миллер», а не «Балтика»?! — раздался голос справа. — Не любишь нашу советскую Родину?
— А? Что?! — в испуге вскакиваю с лавки. — А, это ты Сань. Чего орешь? Люди вокруг…
— А чего тебе люди-то? — Санька изумленно посмотрел по сторонам. — Здорово, чувак!
— Здорово.
— Ну чё, как сам?
— Да вот, — сажусь, кладу кейс себе на колени, оглядываюсь по сторонам, — посылку… документы везти надо на другой конец Москвы…
— Ясно. — Саня садится рядом и берет вторую бутылку. — Можно?
— Угу, — гоню мысль о том, как бы Санька случайно не узнал о содержимом чемодана. — Представляешь, второй кейс сегодня везу!
— А что в нем? — Саня отбивает крышку о край лавки.
— В нем? — кажется, меня слегка трясет. — Да… бухгалтерия какая-то… отчеты.
— А, — Санька сплюнул. — В пятницу играть будем? Я тут подумал, может, вист поднимем рублей до пяти? Чтобы почувствовать биение жизни?
— Да можно и… — предательски расслабляюсь. — Да брось ты, мы же френдли… На друзьях заработать хочешь?
— Факт, — Санька делает большой глоток, — хоть как-то оживить. Полоса пошла левая последнее время. Представляешь, Иваныча, судя по слухам, в кремлевский пул берут.
— Вау! — пытаюсь глотнуть пива, но оно не лезет. — Лаки Иваныч!
— Ага. — Он сплевывает. — По слухам, это жена его новая подсуетилась. Лаки, лаки… Некоторые женятся, а некоторые — фак. Такая карма.
— Кстати о карме. Хороший стаф?
— Реальный. Мягкий, — Санька сует руку в карман моей куртки, — отходняка нет и кроет недолго. Тебе понравится.
— Спасибо. — Я натянуто улыбаюсь. — Мне не много в одно рыло?
— ХЗ. — пожимает плечами Санька. — Боишься, что ли?
— Да нет… так просто. Подумал, может, вдвоем попробуем?
— Вдвоем? — Он смотрит на часы. — Мне еще писать сегодня статью на
— Ты чего, хипстер?
— Почему хипстер? — вылупил глаза Санька. — Я историк костюма.
— А я и забыл…
— Реально, Дэн, мне через полчаса работать.
— Камон, бейби, лайт май эйсид… — как можно более небрежно замечаю я.
— Вот ты разводила! Ладно, давай.
Я достаю марку, снова оглядываюсь, делю на две половинки. Мы синхронно закидываемся, запиваем пивом. Минут десять молча курим и пялимся на проезжающие маршрутки.
— Кажется, начало вставлять, — замечает Санька.
— Типа того. — Я пытаюсь разобраться с собственными ощущениями. То ли солнце стало светить ярче, то ли жара усилилась, но колеса машин у остановки будто бы слегка оплавились.
— Пора мне бежать, Дэн, — говорит Санька, глядя как бы внутрь себя. Во всяком случае, мне так кажется.
— Ну, давай! — не глядя протягиваю ему руку. — А долго держит-то?
— Говорю ж тебе, минут сорок. Так что ты давай к клиенту и домой. Как раз после клиента и возьмет жестоко.
— Понял, — допиваю пиво и швыряю бутылку в урну. Бутылка, летевшая мимо, в последний момент цепляется за край урны, просачивается сквозь него, падает на дно.
— Все, я ушел внутрь, — смеется Санька.
— Ага, — я смотрю как он медленно, будто ноги залипают в земле, пытается идти вперед и неожиданно для себя выдаю: — Слушай, Сань, а вот если бы у тебя был миллион долларов, чего бы ты с ним сделал?
— Чё? — будто в рапиде, оборачивается Саня.
— Миллион долларов, говорю, если б нашел, чего бы сделал?
— Я? — Саня вращает глазами. — Чё-чё… съебал бы отсюда.
— А куда?
— Да все равно. Лишь бы съебать…
— Согласен, — достаю сигарету.
— А с чего такой вопрос?
— Фиг знает, — пожимаю плечами, — теория бессознательного. Кислота, наверное, начала принимать.
— Может быть. Ты это, осторожней, ок?
— Ок, — говорю я уже его спине.
Опять ощущаю легкую дрожь и еще плотнее обхватываю кейс. Кажется, будто от долларов исходит магическое тепло, греющее руки, передающееся через пластиковую крышку и кончики пальцев всему телу. В кармане вибрирует мобильный.
— Давыдов, я не поняла, ты щас на Шмитовском или где? — раздался неприятный голос начальницы колл-центра. — Звонили из офиса «Трейдинвеста», волновались. Почему посылка еще не доставлена? Вылететь с работы хочешь?
— Я? С работы? Да пошла ты! — миролюбиво говорю я и отключаюсь.
Присутствие за спиной кого-то еще я ощутил сразу после того, как свернул в переулок. Сначала это
