Кровь ниори

Он выехал из города и поскакал по дороге. Некоторое время, на случай, если его отъезд свяжут с исчезновением узника, он держался этого направления. Но стоило облаку пыли от копыт коня Дабура смешаться вдали от ворот с пылью, поднятой повозками и лошадьми тех, что стремились сегодня в столицу, как он съехал на первую же тропу, что увела его в лес, и поскакал на юго-восток, широко огибая Эгрос с юга. Там, в лесу Басс, ждал его конь, а за ним лежал обширный и лесистый край Тэйсин, где можно легко затеряться.

ГЛАВА 2

Спасенный очнулся через несколько дней. Он долго лежал с закрытыми глазами и слышал только шум листвы и крики птиц. Наконец веки дрогнули, и солнце хлынуло в глаза, совершенно ослепив его. Он долго и мучительно привыкал к солнечному свету. После первых робких попыток бывший узник уже ожесточенно стремился узреть окружающий мир и то место, где он теперь находится. Но лишь когда прошла острая боль, он стал различать окружающее. Однако с того места, где он лежал, разглядеть можно было лишь деревья невдалеке да остатки старой каменной кладки вокруг, изрядно поросшие растительностью. Он попробовал повернуть голову, но от резкой боли потемнело в глазах, и он застонал.

– Итэрэи! – раздалось откуда-то сзади, и через несколько мгновений над ним вырисовался силуэт в темном.

Лежавший помедлил немного и тихо, почти беззвучно, произнес ответное приветствие. Видно было, что он силится разглядеть своего собеседника, и тот, чтобы облегчить эту задачу, опустился на колени рядом с ним. Он и сам вглядывался в лицо спасенного, но не мог прочитать там ничего, кроме удивления, потрясения. Ни следа радости освобождения. Некоторое время они так и вглядывались друг в друга, ничего не говоря. Наконец сидевший на коленях спросил:

– Исилле?

– Да, – ответил спасенный чуть слышно на кро.

Легкая тень набежала на лицо вопрошавшего, но больше он ничего не сказал, поднялся, его шаги прошелестели где-то сзади. Вернулся он с флягой и бережно поднес ее горлышко к губам спасенного. Тот жадно сделал глоток, но поперхнулся и зашелся в тяжелом кашле. Казалось, все внутри у него взорвалось болью, непонятно было, на что это больше похоже, на кашель или стоны. Незнакомец осторожно придерживал его за плечи, чтобы тот не причинил себе резкими движениями еще большего вреда. Затем он опять поднес флягу к губам раненого, и тому удалось сделать несколько глотков. Взглядом он отблагодарил обладателя фляги. Тот уже двинулся, чтобы встать, но спасенный остановил его словами:

– Я не знаю тебя… Что со мной случилось? – спросил он на кро. Теперь его голос звучал хоть тихо, но мягко и плавно, без хрипов.

– Я увез тебя из Эгроса, – прозвучал ответ из уст незнакомца, тоже на кро.

– Кто отменил казнь? – недоуменно спросил спасенный.

– Я, – был ответ. – Я страж, – добавил он, и во взгляде лежавшего мелькнуло беспокойство.

Но он продолжал хранить молчание, и его спаситель снова заговорил:

– Никто в Эгросе теперь не знает, где тебя искать. – Он качнул головой. – Твоя казнь не состоится. Но, – добавил он мгновение спустя, – колдуна, наверное, все-таки казнят.

Видя, что спасенный ничего не понимает, он пояснил:

– Я был там, слышал многое. Пленение колдуна – счастливый знак для всего Кромая. Некоторых людей оно вознесло очень высоко. Исчезновение колдуна может все перевернуть… – Он посмотрел в сторону. – Колдун должен быть казнен. А на поиски пошлют немногих преданных людей, тайно. Быть может.

– Как тебе удалось?.. – прошептал узник. – Королевское подземелье под замком неприступно. Мосты через Трайн охраняются… – Глаза его широко раскрылись, несмотря на солнце. – Ты маг? – спросил он.

– Я всего лишь страж. Отэйе Иллири. – Он прижал обе руки ладонями к груди и медленно склонил голову. – Да, Эгрос и его темницы хорошо охраняются, но вот уже пять лет, как в землях Кромая мир, и треи забыли о тех временах, когда переодетые вражеские лазутчики пытались пробраться в город любой ценой. Они ослабили внимание и потеряли бдительность. Повсеместно. Я просто проник в город и выкрал тебя.

Видно было, что спасенный слушает его с недоверием. Потом, в безумной попытке, он попытался шевельнуть рукой, очевидно, намереваясь дотянуться до незнакомца, но та лишь беспомощно дернулась, и раненый снова застонал от боли.

– Я не могу пошевелиться, – прошептал он, затравленно глядя на собеседника.

Тот поднял полу плаща, которым узник был прикрыт, но, видя, что ему даже головы не поднять, пояснил:

– Рука сломана, как и многое другое. Я ведь не ниэдэри, но промыл раны и наложил повязки, как мог. Следовало бы доставить тебя к настоящим ниэдэри, но ты не выдержал бы такой дороги. Чтобы вывезти тебя из Эгроса, мне пришлось отравить тело ядом нэи, иначе ты умер бы в дороге. Мог умереть.

– Ты отравил меня нэи? – все более приходя в недоумение, спросил узник.

– Только чтобы сохранить тебе жизнь, – ответил страж. Он немного наклонился вперед и прикоснулся открытой ладонью к щеке узника. – Тебе нет нужды шевелиться. Я не видение, посланное твоими врагами. – И он осторожно провел тыльной стороной руки по щеке узника.

– Я прошу тебя простить меня, страж, – пробормотал спасенный, ощутив щекой прикосновение плоти. – На миг мне показалось, что я все еще там, в Эгросе, и образ твой – лишь магическое наваждение.

Он умолк, и между ними снова воцарилось молчание. Наконец страж нарушил его:

– Ты хочешь спросить меня о чем-то. Спрашивай. Потом я.

– Послушай, – видно было, что спасенный колеблется, – зачем ты пришел в Эгрос? Кто тебя послал?

Очевидно, настало время удивляться стражу. Легкое недоумение слышалось в его голосе, когда он проговорил: