Пушкин, конечно, ни там, ни там. Ему не надо ни покупать, ни насиловать (грабить). Ему
«Все возьму», – сказал булат. Прав – не прав, об этом и речи нет. Возьму, и всё.
Помните, всякие досадные конфликты вы пытались представить миру как спор хозяйствующих субъектов. Этот период позади. В стране остался один хозяйничающий субъект (трудно не восхититься русским языком; попробуйте-ка объяснить какому-нибудь Бушу тонкости суффиксов «ствующ» и «ничающ» – он и не выговорит, куда уж понять).
Пушкин не с булатом и не со златом. Он с теми, в ком чувства пробуждает лира, а не звон монет. Помните знаменитое:
Когда он говорит «ко мне не зарастет народная тропа» – чем он рассчитывает приманить? Уж точно не зарплатой, не пенсией.
Не силой и не деньгами, а чем? Любовью? Или, может быть, силой духа?
В знаменитом «Памятнике» дальше идут убийственные для власти строки:
Вы уж извините, Владимир Владимирович, но автор здесь ставит себя выше императорской власти. Не сомневается в своей силе и в своей победе («вознесся» – значит, уже свершилось). И не талант он приводит как доказательство (талант может робко забиться в норку). Пушкин говорит о непокорности.
Мы хорошо понимаем, что нам до Пушкина непреодолимо далеко, но ведь и вы – не помазанник Божий.
А зачем этот ваш продолжает пытаться, если она сопротивляется – то есть не хочет, не любит, испытывает отвращение? Он же мог бы пойти к проституткам (и ходит). Если есть деньги (а у него есть), то никакого сопротивления он там не встретит.
Значит, помимо плотского удовлетворения ему хочется заставить, сломать, помучить. Ему плевать,
Но ведь жертва ненавидит насильника. Она при малейшей возможности всадит ему нож (украинская пресса расправилась с Кучмой в ту же секунду, как только смогла).
Владимир Владимирович, все ли вас любят из тех, кто восхваляет? Любят ли вас тысячи сотрудников государственных телеканалов – авангард и производитель народной любви?
Можно ли им верить?
В ту секунду, когда они в эфире выражают любовь к вам, – да.
Можно ли рассчитывать на них в трудную минуту? М-да…
Советскую власть восхваляло 100 % пишущих, говорящих и показывающих. А хоть один заступился за нее в августе 1991-го? 19 августа заступились многие, а 22-го – ни один! В три дня случился полный переворот мыслей – и вся любовь.
Не хочу вас огорчать, но советские журналисты ненавидели советскую власть. Чем больше она заставляла себя любить, чем меньше у прессы оставалось возможности сопротивляться, тем сильнее была ненависть. Ее накопилось так много, что, когда насилие заколебалось, стена рухнула мгновенно.
Есть люди, которые до сих пор (уже шесть лет) тупо задают вопрос: «Ху ю, мистер Путин?». Им, видать, боязно задуматься над вашими шутками. Лучше делать вид, что не слышишь, не видишь, не понимаешь.
Кстати, в нашем с вами случае – всё наоборот. Я пытаюсь, а вы – сопротивляетесь. Я (как мужчина) пытаюсь что-то объяснить, а вы молча упираетесь, то есть даже не приводите дежурные аргументы типа «мне сегодня нельзя», «я не готова», «ты перестанешь меня уважать».
Похоже, вы нас с кем-то спутали и перестали нас уважать. Обычно такое происходит взаимно.
Хоть святых выноси
Владимир Владимирович, приближается Пасха, самое время подумать о высоком.
Год назад, в Страстную пятницу (в самый мрачный день для христиан – день распятия и смерти Христа), в респектабельной центральной газете на первой полосе появился ваш портрет и крупный заголовок: «ПУТИН ВЗОШЕЛ НА ГОЛГОФУ».
Кощунство или шутка? «Взошел на Голгофу» – так говорят только о Христе. А в переносном смысле – о святом человеке, который пожертвовал своей жизнью ради людей и веры. Не ради своего ребенка – это и кошка делает. Не ради друзей или однополчан – в порыве, в бою, ради славы. Нет, Он жертвует собой ради
Можно ли шутить на тему Голгофы? Наверное, можно; мы ж не исламские фундаменталисты, у нас всякие шутки дозволяются. Но в день крестных мук такой юмор кажется сомнительным.
Заголовок и так безумно льстивый, а уж в канун Пасхи!.. Такими заголовками из властителя лепят бога, а из людей – рабов.
Что это – искреннее обожествление? искренний идиотизм? лицемерная лесть? издевка?
Идиотизм отбросим, так как здесь все же есть
Издевка? Вряд ли. Вот если б такой заголовок появился в газете врагов (в газете американской закулисы или беглых олигархов)… Но в одной из газет «Газпрома»… А «Газпром» – государственный, а государство – кремлевское…
Искреннее обожествление? Возможно, есть люди, искренне считающие вас высшим существом. Но кто ж поверит, что крупную газету возглавляют блаженные.
Год назад вы действительно побывали в Иерусалиме. На Голгофу теперь взойти легко – она давно накрыта храмом Гроба Господня.
Слова «взошел на Голгофу» – сотни лет употребляются только в духовном смысле. Газета остроумно вернула священные слова с небес на землю. Мол, взошел не душою, а ногами.
Игра словами?
Но слова имеют свою страшную силу. Речь – Божий дар, и Бог говорит не только устами младенцев и поэтов. Даже взрослые, солидные люди, даже чиновники иногда говорят ужасную правду против собственной воли и сами потом не понимают, как это могло случиться.
Слова сами создают смысл, который руководители газеты, уверен, не хотели вложить в заголовок. Взошел как кто?
Если ногами, то на Голгофу, видите ли, взошел не только Христос, но и охрана, и палачи.
В том же номере солидной газеты было напечатано Обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси:
«Дорогие братья и сестры!
Христос воскресе!
Великая радость о победившем смерть Господе…
…Пасхальное ликование – это ощущение вновь обретенного мира с Богом.
…Радость о воскресшем Спасителе…
…Сегодня – в день избавления…
…Святитель Иоанн Златоуст с радостью возвещает…
Приветствую каждого из вас еще раз, дорогие братья и сестры, всегда новыми словами: Христос воскресе! Воистину воскресе!»
«Обращение» здесь сокращено во много раз. Но поверьте, оно радостно насквозь – с начала до конца. Это ликование опубликовано, повторим, в Страстную пятницу – в самый мрачный, самый печальный день для верующих.
Прозвучи в этот день хоть что-то подобное из уст священника в какой-нибудь церкви – даже трудно представить, что сделали бы с ним. А в газете, значит, можно?
Напечатано в пятницу. Это значит, «Обращение» поступило в редакцию в четверг. В тот день Он, по
