В тот момент многим показалось, что это самое большое поражение, которое нанесли правые с августа 1991-го[44]. Правые торжествовали.
Торжествовали американцы.
Японцы были оскорблены страшно. Высокопоставленный дипломат в ярости не сдержался:
–
И нет сомнений, что Япония отыграется.
…Теперь эта статья состоит из старых и новых глав. Новые помечены крестиком (+).
В 1981-м я был безработным. Называл себя «свободным журналистом». Печатали меня только в журнале «Театр» (раз в полгода). Однажды увидел провинциальный спектакль, где персонаж-грузин носил фамилию Камикадзе. Для смеха.
Я написал, что мне не нравится такой юмор. И что, наверное, нам бы не понравилось, если бы японцы для смеха использовали наших молодогвардейцев[45].
Зам. главного редактора ткнул пальцем во вредное место.
– Как понять?
– Видите ли, и камикадзе, и молодогвардейцы – смертники. И те, и другие отдают жизнь за Родину. Но у молодогвардейца еще были шансы выжить (побег, внезапное наступление Красной армии). А у летчика- камикадзе шансов не было: горючее в один конец и самолет без шасси (не предназначенный к посадке). Так что подвиг камикадзе… как бы это сказать…
Я замялся, а зам. главного прошипел:
– Как вы смеете сравнивать?!! Советских комсомольцев!! С японскими милитаристами!!
Он кричал шепотом. Не хотел, чтоб кто-нибудь услышал, в какой дискуссии он участвует.
ТВ, радио, газеты непрерывно говорят о Курилах. И все равно почти никто ничего не знает. Сто раз спрашивал у первых встречных: «Чьи острова?» – «Наши!» – «Давно?» – «Всегда!»
Мягко говоря, это не совсем так. «Всегда» острова были японскими. Началось это «всегда» в 1855 году. Прежде острова юридически были ничьи. Там жили аборигены (не японцы, не русские).
Впервые русско-японскую границу провел трактат от 7 февраля 1855 года. Уруп и далее к северу – Россия. Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи[46] – Япония.
Граница двигалась.
В 1945-м, в конце войны, советские войска без боя заняли Южные Курилы.
С Японией мы поступили плохо. Она на нас не напала, а мы на нее – напали.
13 апреля 1941 года СССР и Япония подписали Пакт о нейтралитете, обязались
Япония сдержала слово. Не напала на нас ни осенью 1941-го, ни летом 1942-го, когда СССР выглядел обреченным на поражение, выглядел легкой добычей.
Мы повели себя иначе. В апреле 1945-го, за месяц до Победы, когда капитуляция Германии была неизбежна, мы разорвали Пакт. А 9 августа, на следующий день после второй атомной бомбы (Нагасаки), объявили Японии войну.
Пакт должен был оставаться в силе до апреля 1946-го. Но Япония была обречена, была легкой добычей, и Сталин не упустил момент. 2 сентября Япония капитулировала.
Все Курилы – впервые! – стали советскими. Подчеркиваю: советскими, а не русскими.
Японцев не любили и боялись. Немец – глупый, француз – нахальный, англичанин – холодный. Японец – жестокий.
После Цусимы японцев возненавидели. Гигантская Россия проиграла войну с маленькой Японией. «Макаки» – другой клички для японцев не было. Вспомните замечательный фильм «ЧП» – наши моряки в плену у коварных, безжалостных азиатов.
Полюбили их недавно. Да и не их, а электронику –
Сами японцы остались чужими. Буквы (иероглифы) понять нельзя. Что на уме – неизвестно. Глаза косые, улыбка деланая, кожа желтая, водка слабая, теплая, противная, да и называется «саке».
Конечно, японцы тоже люди, но…
Отдавать острова ужасно не хочется. Это как с деньгами, взятыми в долг. Берешь чужие и на время. Отдаешь свои и навсегда.
Скоро полвека, как четыре острова – наши. Красивые, богатые. Там красная рыба, там золото. Там укрепления.
Сталин взял эту землю. И до сих пор ее охраняют врытые тяжелые танки «ИС» – «Иосиф Сталин». Еще не совсем проржавели.
Пока острова наши – нам принадлежат и проливы. Незамерзающие. Дающие выход в Тихий океан.
И свою двухсотмильную зону мы отсчитываем от островов. Это очень выгодно.
Если поглядеть на карту: сперва Россия, потом – на восток – Япония, потом – еще дальше – острова. Мы этими островами Японию в клещи взяли. Можно сказать, Япония (Хоккайдо) в наших территориальных водах находится.
Они в нашей воде без конца рыбу ловят. А мы их ловим. Штрафуем. Рыболовецкие шхуны отбираем. Если быть по-настоящему принципиальными – надо и Хоккайдо отобрать. Он в нашей воде.
Сталин, кстати, собирался Хоккайдо захватить. Что помешало – неизвестно.
Вторая мировая война не кончилась. Мирного договора с Японией нет. Ситуация 1992-го похожа на ситуацию 1918-го.
Любимый вождь революционного пролетариата наркомвоенмор Лев Троцкий придумал тогда гениальную штуку: «Ни мира, ни войны». Немцы не оценили идею, зато оценили подарок. Пошли вперед. Ленин ужасно рассердился, но было поздно. Пришлось заключать Брестский мир. Совсем похабный.
Сила революционного ума была расценена немцами как военная слабость. Республика Советов расплатилась территорией.
Пока мы были сверхдержавой, мы могли позволить себе не признавать само существование курильского территориального вопроса. Ситуация меняется. И очень быстро.
Япония усиливается, Россия стремительно слабеет. Конца этому процессу не видно. И никакие патриотические крики депутатов не могут тут ничего изменить.
Неизбежно настанет день, когда Япония, вместо того чтобы приглашать на переговоры, предъявит нам ультиматум. Не согласимся – объявит блокаду (торговую). Волей-неволей придется заключить похабный мир. Очень похабный.
Отдавая острова «в принудительном порядке», мы потеряем не только территорию. Мы потеряем престиж.
И еще неизвестно, что дороже.
Горбачева бешено ругали, что отдал ГДР. И депутаты, и ветераны, и – особенно – генералы орали: «Продал! За пять миллиардов марок!»
Уважаемые! Конечно, жалко. Конечно, кровью досталось. Но ведь через год пришлось бы даром отдать. И получили бы мы не «спасибо» от Коля, не огромные субсидии[47]* на строительство городков для офицеров. Получили бы ультиматум о немедленном выводе советских войск.
В этом случае пришлось бы говорить о катастрофе.
Не Горбачев продал, а не стало сил удерживать. Однако взрыв яростного патриотизма напугал тогдашнюю верхушку. Шеварднадзе (о Курилах) сказал: «Как я, грузин, могу отдать русскую землю?»
При чем тут «грузин»?! Он ведь был министром иностранных дел СССР! Он должен был выполнять свои обязанности в соответствии с гражданским долгом, а не с пятым пунктом анкеты. Но он прекрасно знал, что непопулярное, непатриотическое решение немедленно даст козырь расистам.
