меткий глаз?
Учтите: он не только уволен, он страшно оскорблен.
Он прошел невероятно тяжелую школу. Его учили терпеть боль, голод, холод. Учили быть жестоким. Учили убивать. И отбирали в ученики не ублюдков, а умных, сильных, высокосознательных.
Парней превращали в боевые машины. Но у этих машин была идея: за Родину!
Мы так боялись и ненавидели КГБ, что не сознавали абсурдность своей ненависти ко всей «конторе». Ненавидеть следовало бы всего лишь Пятое управление – политическую полицию, идеологический сыск. Чем же виноваты разведчики, контрразведчики, охрана, связь и прочие необходимые структуры государственной безопасности?
Но и наша ненависть к Пятому управлению была, так сказать, наивна и не по адресу. Разве сами чекисты придумали, что за стихи надо сажать, за листовку – бросать в психушку, а за тысячу долларов – расстреливать? Нет, это им такие указания давала наша родная коммунистическая партия. Конечно, не доярки-ударницы, а мудрые старики из Политбюро ЦК КПСС – наша ум-честь-и-совесть.
Спецслужбы – инструмент режима. Не более того.
Компартию сохранили, фашистов разрешили, а КГБ уничтожили.
Вовремя.
А перед уничтожением мы навалили на них, сегодняшних, всю ненависть и всю ответственность за лагерные времена. Ненависть к «конторе», вырвавшись на свободу, создавала у гэбэшников впечатление, что их вот-вот вешать начнут. А ведь вешать молодого парня из органов за преступления Берии- Андропова-Крючкова – все равно что вешать оболваненного тотальной пропагандой комсомольца за дела Ленина-Сталина.
Общество на радостях демонстрировало органам ненависть и презрение. Упоенно. Мстя за долгую жизнь на коленях (что для многих хуже смерти).
Это – если кто забыл – гимн Советского Союза. Долго музыка играла[70]. Долго нас выращивали и вдохновляли. Из самых удачно выращенных получались «Альфа», «Вымпел» и прочий вдохновленный на подвиги спецназ.
Честь, присяга, защита Отечества – вот та вера, которая позволяла чекистам шантажировать, вербовать, шпионить и убивать, не чувствуя себя преступниками. В скафандре этой веры они ощущали себя рыцарями и героями. Щит и меч. Невидимый фронт. Подвиг разведчика.
Романтика (высокая романтика!) создавала им душевный комфорт. Не за зарплату же они рисковали жизнью.
И вдруг всех офицеров КГБ выводят за штат. Опять. Указ о расформировании МБ. Пятый раз за три года. Сидите, господа-товарищи чекисты, дома. Ждите. Может, мы вас обратно возьмем. Если аттестацию пройдете.
Честный офицер тянет лямку через силу, проклинает все на свете. Но – не уходит. Что-то держит его на нищенской зарплате. А за эту верность – пинком под зад: за штат. Ждать? Ну нет…
Кто помнит, из-за какой малости случились все ужасы и катастрофы в «Отелло»? Яго откровенно говорит об этом в самом начале. Яго ждал заслуженного повышения, мечтал стать лейтенантом, а чин получил Кассио – штатский красавчик.
ЯГО
РОДРИГО
ЯГО
РОДРИГО
ЯГО
Это очень многие наши офицеры, это все наши оборотни могут сказать: «На этой службе я служу себе».
По биографии – Яго настоящий спецназовец. «Спасал» Родос и Кипр, воевал с мусульманами и христианами. Но вот он оскорблен. Унижен. И он начинает мстить. Он – профессионал. Его преступность захлестывает пьесу. Убит Родриго, убит Кассио, а генерал Отелло, военный губернатор Кипра, под руководством поручика Яго сперва душит свою жену, а потом кончает жизнь самоубийством.
«А надо повышать по старшинству!»
В чем-то действительность даже превзошла наши ожидания. В Россию бегут сотни тысяч людей! У нас (у нас!) ищут безопасности, просят политического и экономического убежища. Мечтают о рублях. Во времена СССР такое и в счастливом сне не снилось. Да и сейчас надо сделать определенное усилие, чтоб осознать великий перелом и гордиться. Действительно, наша демократия – не то что туркменская. Мы ни одной улицы, ни одного города не переименовали в честь президента[71]; ни на монетах, ни на бумажках нет его лика; даже статуи Ельцина ни одной не отлили, даже бюста.
Преступность подминает страну под себя. Все кричат, что с ней надо бороться. И одновременно выбрасывают на улицу тысячи профессионалов.
Упразднив МБ, сократили ряды борцов с преступностью. Но если где-то отнялось, то в ином месте прибавилось (Ломоносов). Где же прибавилось? Тысячи профессионалов ушли в коммерческие, полукриминальные и иные структуры, которые кто-то гениально назвал «организованной спортивностью»[72].
Профессионалы, о которых речь, – герои, лишь пока состоят на государственной службе. Но те же самые действия в рядах «организованной спортивности» – уже не геройство, а преступление.
И мы сами послали их туда. Мы сами невероятно укрепили ряды бандитов.
И только ли бандитов? Спецназовец, конечно, подумает: идти охранять банк или идти грабить банк. А куда идет разведчик? А куда идет контрразведчик? Ни один нормальный человек не поверил, будто наш супершпион Эймс попался на том, что швырялся деньгами. Это американцы заявили, что поймали Эймса на «нетрудовых доходах». Цель таких заявлений – скрыть истинную причину провала.
Разведчики в один голос уверенно говорят о предательстве. Эймса кто-то предал. Кто?
Легко вообразить человека, который сидит в московской квартире и думает:
– Вы меня за штат? Ладно, мне есть что продать.
Разогнав КГБ, пополнили ряды предателей.
И похоже, что рабочие места для выброшенных нами профессионалов создает не только мафия, но и разведки всего мира. А поскольку в продажу поступили друзья-однополчане (чья боевая дружба сохранится, кто бы их ни купил), западные разведчики получают мощнейший рычаг управления нашим бандитизмом.
Первая мысль при известии об упразднении МБ была: «Им осталось только одно – сдавать нелегалов». Немедленно последовавший провал Эймса малость успокоил. Первым сдали агента, а не нелегала. Сдали все же чужого, а не своего[73].
За сколько? Ущерб от деятельности Эймса США оценили в миллиарды долларов. И одного процента предателю хватит до конца дней. Только кто ж ему столько даст?.. Дадут мало. Чтобы сдал еще.
Новые провалы последуют скоро и неизбежно.
Что переживают сейчас наши агенты и нелегалы, наблюдая происходящее, понимая, к чему все идет? Понимая, что, может быть, они уже проданы?
К сожалению, исправить тут ничего нельзя. Даже если вообразить такое чудо, что государство решило бы вернуть всех уволенных, сделать это невозможно. Это вам не министр культуры, которого перебрасывают с бани на клуб и обратно. Уволенный профессионал, если он ушел в «спортивность», возвращению не подлежит. Ибо он притащит на Лубянку свои новые связи. Офицер КГБ станет агентом мафии в КГБ.
Излишне говорить, что, уйдя в «спортивность» или в чужие спецслужбы, офицер отнес туда (в виде интеллектуального вклада) не только свои умения, но и свои знания. Кто был у него на связи, кто был им завербован, все, на кого он имеет компромат, – с этого момента, неведомо для себя, уже находятся если не на службе у бандитов, то в сфере досягаемости и управляемости.
