«Процедура как пистолет – зависит от того, в чьих она руках. В руках убийцы или в руках человека, защищающего себя и своих детей от маньяка. В чьих руках сейчас выборы? Разве в честных?»
«Мы знаем, что они жульничают. Дойди у нас в России дело до ручного пересчета, вся ЦИКа во главе с Вешняковым, может, и померла бы с перепугу. Но речи о пересчете даже не возникает».
«Растет число голосующих против всех (эта графа постоянно грабится в пользу нужного кандидата)».
«ЦИКа стала наглым силовым департаментом, вдобавок изготовляющим законы».
«ЦИКа решает, какие должны быть политические партии и какие не должны. Сколько в партии должно быть членов. Кто может и кто не может субсидировать… Похоже на арифмометр, который мало того что плохо считает, еще и взбесился и вообразил себя политиком».
«ЦИКе позволено издавать антиконституционные акты».
«ЦИКа превратилась в силовое министерство, которое может менять губернатора, снимать с выборов, решать, каких и сколько должно быть политических партий, – насильственно менять политическую ситуацию в стране».
«ЦИКа честно обслуживает власть. А притворяется, что служит народу».
Мы заявили суду, что критиковали всю систему выборов, а вовсе не одну только ЦИКу. Но если в этих публикациях ЦИКа узнала себя, мы докажем, что узнала она себя правильно.
ЦИКа отстаивала свою репутацию. Но репутация существует исключительно в глазах народа. Мы решили спросить народ, то есть читателей «МК». Вот что получилось:
КОМУ СЛУЖИТ ЦИКа?
Власти – 141
Народу – 1
Закону – 1
Другое – 3 (в том числе бандитам – 2)
С КАКИМ СЛОВОМ У ВАС АССОЦИИРУЮТСЯ ВЫБОРЫ?
Обман – 100
Грязь – 68
Справедливость – 1
Честность – 0
Надо отдать должное ЦИКе – подавать в суд на читателей она не стала.
И вот суд огласил решение: «Обязать Минкина и редакцию “МК” опровергнуть фразу
И – всё.
Взгляните еще раз на восемь цитат, которые ЦИКа требовала опровергнуть. Суд решил, что, за исключением пяти слов, мои высказывания опровержению не подлежат. А ведь там есть упреки гораздо более серьезные, чем ласковое слово «жульничают», сказанное неизвестно о ком.
Решение я хотел исполнить. Только не знал, как лучше опровергнуть:
– не мы знаем, что они жульничают;
– не мы не знаем, что они жульничают;
– не мы не знаем, что не они жульничают…
В суде было доказано, что выборы – сплошной обман. Случись такой процесс где-нибудь в США, о нем писали бы
Понятно, почему суд над ЦИКой не показали ОРТ и РТР. Они государственные.
Но суд над ЦИКой не показало ни объективное НТВ, ни оппозиционное ТВ-6 (тогда еще действующее). Ничего не сказало сверхпринципиальное «Эхо Москвы».
Пожары, убийства, уголовник Паша Цветомузыка… Все это нашим СМИ кажется важнейшей информацией, раз они повторяют ее ежедневно и по многу раз.
Ближайшая после суда над ЦИКой программа «Итоги» шла два часа. Там даже нашлось десять минут на подробные рецепты приготовления гусиной печенки и на то, сколько она стоит в магазинах и ресторанах Парижа (полезнее для русского телезрителя ничего не придумаешь)… И ни слова о сенсационном решении суда.
Суд приговорил российские выборы, а Россия об этом не узнала.
Сегодня опровержение могло бы выглядеть так:
На выборы приходят 25 % – четверть избирателей. За победителя – 33 %, то есть одна треть одной четверти. Это одна двенадцатая. 8 % – вот и все «доверие». Специалисты подсчитали, что расходы на одного избирателя (включая листовки, плакаты, телерекламу…) не превышают тысячи рублей. За эти деньги проститутку имеют один час. А гражданина – четыре года.
Спасены или убиты?
Вот мы и увидели тот сортир. В нем тысяча мест, он не так далеко от центра Москвы. В нем, как и было обещано, боевиков поймали и замочили. «Норд-Ост», Дубровка.
Мы все видели, как это происходило. Мы слышали объяснения властей и фантастические домыслы болтунов. Но мы не верим ни тем, ни другим. Власть всегда обманывает (Чернобыль, дефолт, «Курск»…), а болтуны ничего не знают.
Того, что мы видели сами, недостаточно, чтобы сделать окончательные выводы. Но достаточно, чтобы задать вопросы. Вопросы эти в головах у всех.
Больше миллиона милиционеров, неизвестное число агентов ФСБ – от блокпостов в Чечне до каждой платформы московского метро – проверяют всех лиц кавказской внешности. Кавказец не может тайно пронести по Москве свой нос. Но вот несколько десятков их пронесли по Москве (и по России) автоматы, гранаты, взрывчатку и станковый пулемет.
Их следовало арестовать или убить до того, как они начали захват.
Как не заметили многочисленную группу, множество оружия, десятки килограммов пластита? Теракт, говорят, готовился два месяца – и за такое время ничего не узнать?
Или нет агентуры, или она бездарна, или следит не за теми. Каждый чих Березовского отслеживается: куда звонил, что говорил, в Интернет вывешивается болтовня. За два месяца террористы, безусловно, провели сотни разговоров по телефону. А масхадовские угрозы на видеокассетах… О готовящейся операции знали десятки людей. И она осталась тайной для ГРУ, ФСБ и МВД?
Если так – почему руководители спецслужб (так называемые силовики) не подали в отставку?[183]
Все, выходившие от боевиков, сообщали: «Единственное требование бандитов – прекращение войны». Не очень бандитское требование.
Бандиты не требовали миллионов долларов, самолетов, беспрепятственного выезда. Судя по всему, они действительно считали себя уже мертвыми. И значит, человеческий разговор, а тем более торг с ними был невозможен.
Неужели это одна и та же сила сперва взрывает дома, чтобы начать войну, а потом берет заложников, чтобы ее прекратить? Уж больно разный почерк.
Власть заявила: «Террористы хотят войны!» Разве? Война у них есть. «Они против начавшейся стабилизации!» Разве? Ежедневно взрывающиеся БТРы и еженедельно падающие вертолеты – это стабильность потерь, но это не политическая стабильность.
Депутаты (в том числе Аслаханов), ходившие к террористам, говорили потом с экранов ТВ: «Мы шли на всё! Выполняли все их требования!»
Какие? Ведь они просили встречи с
Назначить переговорщика президент не мог. Это означало бы его поражение. Личное поражение.
