И тут являются Валёнка вместе с Нолькой и тащат какую-то скамейку. Валёнка, как увидел маму, бросил скамейку — Нолька еле на ногах удержался — и бегом к ней. Обнял — и хвать пистолет. Папа поздоровался с Валёнкой и Нолькой и спрашивает:
— А это что у вас за новое сооружение? Опять какая-нибудь антилопа на колесах?
Но те говорят:
— Нет. Это не антилопа, а самая простая скамейка. Мы ее целый день сколачивали. Это для колонки, чтобы ведро ставить и не обливаться, когда воду набираешь.
Папа осмотрел скамейку. Дядя Саня постучал по ней кулаком.
— Неплохо… Кажется, прочно и, главное, всем нужно.
Валёнка и Нолька гордые стоят. А я говорю:
— Давайте обедать. Я уже всем по две тарелки поставила. Я теперь, мама, могу не только уроки делать и в куклы играть, но и тебе помогать, а ты можешь идти работать и за нас не бояться.
— Ага, — кивает Валёнка. — И я теперь умею что хочешь сам делать.
Папа пожал дяде Сане руку и сказал:
— Спасибо тебе, что всё так организовал. Но дядя Саня не согласился.
— Нет, — говорит он. — Они это всё сами давно собирались сделать, да у них никак времени не было. А тут я приехал и только наблюдал. А вообще-то это уже вполне серьезные и надежные люди, на которых можно положиться, — и Валёнка, и Шурик, и их товарищи, и этот толстяк — как его — Галик?
— Нет, Люсик, — говорим.
— Ну, всё равно, пусть Люсик. Все хорошие ребята, только они раньше прикидывались, что ничего не умеют делать, а на самом деле еще как!..
Вот и вся история про то, как мы десять дней одни втроем жили.
Вечером, когда я ложилась спать, сперва, как закрою глаза, мне всё грибы, грибы виделись. Сотни, прямо тысячи… А потом прошло. Я лежала и думала, что мы и правда куда взрослей сделались. Я подвинула поближе к себе куклу Иренку и посмотрела в Валёнкину сторону. «Наверное, он про то же думает», — решила я. Но он уже спал и, как всегда, свистел носом, а его новенький пистолет валялся на полу возле кровати.
