— Кто к ней ворвался?
Пельтцер подошел к машине и полушепотом объяснил:
— Приехали на микроавтобусе, показали нашему дежурному удостоверения нашего ведомства… ну, он их пропустил… сказали, что по приказу самого, — он ткнул пальцем в вечернее небо. — Через семнадцать минут уехали. Все, сэр, это все, что нам известно, сейчас сюда едет…
Клем нажал на акселератор.
У ворот был еще один человек в форменной куртке. Он, ничего не спрашивая, пропустил Клема, и тот одним рывком подкатил к подъезду и вбежал в дом.
Энн с детьми были в малой гостиной. Мальчики сидели на ковре, смотрели мультфильм, а Энн лежала на огромном диване и казалась совсем маленькой. И личико у нее словно сжалось и стало детским.
— Папа! — завопил Клем-второй, а Кен встал и подошел к отцу. Энн шевельнулась под пледом.
— Папа, что это были за люди? — спросил Кен. Си-Джи заставал себя улыбнуться и сказал как мог уверенно.
— Недоразумение, сынок, все уже улажено.
— Как они смели угрожать маме?
— Все уже позади, сынок. — Он потрепал Кена по жестким волосам и подошел к Энн.
— Они не могут вернуться? — спросил Кен,
— Не могут, я все уладил. — Он посмотрел на Клема-второго: тот с восторгом наблюдал за пируэтами очередного летающего человека, одетого в непременный алый ком-бинезон и зловеще-черный плащ. — Шли бы вы к себе, Кенчик, а я бы поговорил с мамой, как ты думаешь?
— Ну па-апа, я же смотрю мультик, — захныкал младший.
— Включим телек наверху, — сказал Кен. — Можно, отец?
Провожая их взглядом, Си-Джн вдруг увидел, что в углу, незаметная на фоне темного книжного шкафа, стоит кухарка. Он кивнул ей, растягивая губы в улыбку. Лорри несколько секунд стояла молча, потом спросила:
— Ужинать будете, хозяин?
Он махнул рукой, и она исчезла, как тень.
Си-Джи сел в ногах у жены — Энн по-прежнему не смотрела на него — и положил руку на плед, туда, где должна была быть ее рука. Нашел, сжал. И долго сидел неподвижно, ни о чем не думая, только летели какие-то обрывки мыслей и мгновенные картинки — Джордж с головой, втянутой в плечи, длиннолицый человек, глубокая тень под его носом, волосы, отливающие оранжевым в свете витрины, рука, телефонная трубка, автобус, проезжающий мимо. Энн шевельнула рукой и проговорила:
— Понимаешь, я не думала, что с нами может так случиться.
Тогда у него словно шлюз открылся в голове. Никогда больше не будет, как прежде, никогда, потому что я, словно последний идиот, чувствовал себя неуязвимым, человеком, с которым не может произойти ничего непредусмотренного и случайного. Я же не мог сказать нет, я бы сказал, если бы они хотели убить меня, но они были здесь, они были здесь! Кто бы поступил иначе на моем месте?!
— Я очень испугалась, — сказала Энн. — Страшные…
Они были… не как люди… — Клем сжал ее руку сильнее. — Один сказал, чтобы я не звала на помощь, потому что некого звать, все наши холуи — он так сказал — удрали. Лорри закричала на кухне, но сразу умолкла.. Другой повел мальчиков наверх, и я… но этот сказал: молча, не то им будет плохо. И сразу позвонил ты.
— Сколько их было? — через силу спросил Клем.
— Четверо… не знаю. Клемчик, я засыпаю, я приняла седатив, прости, пожалуйста…
Убедившись, что она не в обмороке — дыхание глубокое и ровное, — он быстро прошел на кухню. Черная кухарка сидела у стола, подперев голову рукой. На столе были тарелки с тартинками и две вазы с фруктами — для детей и для взрослых.
— Лорри, вам не причинили вреда? — спросил Си-Джи.
— Разок шлепнули и показали пушку, мист-Си. И все. — Она покачала головой. — Хоть кофею-то выпейте, мист-Си. Я налью?
— Остальных подкупили, Лорри?
— Откуда мне знать? Когда они уезжали, Смарти мимо пробегал, я спросила, куда, мол, все вы собрались, кто дома останется, а он говорит — мы прямехонько к сатане, сестрица, прямо к сатане в зубы. Я пошла к госпоже, она училась с Кенчиком, и я ушла, а тут эти и объявились .. — Лорри подняла руку — Я-то знала, я знала!
— Что вы знали?
— От него это пошло, от этого господина из Мичигана, от него бедой пахло, сэр! Я говорила Джорджи!
Клем машинально взял тартинку, откусил, прожевал, не чувствуя вкуса. Вроде бы, с копченой рыбой. Сказал
— Джорджи тоже…
Лорри, видимо, поняла — всплеснула руками Клем опустил голову на стол. Так он и сидел на кухне, пока от ворса не позвонили, что приехал чин из ФБР.
Клем Гилберт не мог знать, что налет бандитов Ленти-ни, перевернувший его жизнь, был, в сущности, затеян на кухне и что затейщик, как и он, отказался от кофе.
На следующий день, вошедший в историю семьи Гилбертов как «черная пятница», Клем подал правлению корпорации просьбу об отставке. Правление собралось через неделю — Си-Джи вплоть до следующей пятницы отказывался подходить к телефону, хотя звонили все директора по очереди. Собралось и с тайным облегчением приняло отставку своего президента; с облегчением и некоторым смущением, поскольку у него имелся огромный пакет акций, то есть он по-прежнему сохранял существенное влияние на дела фирмы.
История ЭИ, Эпохального Изобретения, на этом закончилась
От торжественных проводов и прощальных подарков Клем Гилберт отказался наотрез. Но один подарок ему прислали на дом; роскошный, чудовищно дорогой набор клюшек для гольфа. Клюшки были в чехлах крокодиловой кожи, к ним прилагалась такая же сумка, и в ней, на самом дне, лежала карточка. Надпись на ней была тисненая — золотом; «От Джозефа Бабаджаняна, с сердечным приветом».
Клем пожал плечами и велел отослать эту крокодилью роскошь дяде Би. Он понимал, что сломлен и неизвестно когда оправится, но уходить на покой и играть в гольф не собирался.
Только с тремя людьми из бывших сотрудников он согласился встретиться. С достопочтенной госпожой Карринггон, распухшей от слез, с начальником опытного цеха, которому он принес извинения, и с Жаком Мабеном. Почему надо было попрощаться с Мабеном, он толком не понимал; может быть, из-за того, что бедняга не был ни в чем виноват, но чувствовал себя виноватым.
Только во время их встречи — в доме Гилбертов, в кабинете хозяина — Си-Джи внезапно понял, из-за чего он затеял это прощанье: чтобы попросить Мабена остаться в должности и по-прежнему пользоваться тем, особым счетом в «Сити-бэнк», никому об этом не докладывая. Счет был открыт не на средства фирмы, а иждивением бывшего ее президента.
— Нас обоих унизили, Жак, — в лоб сказал Си-Джи. — Вас и меня. Я могу выкинуть миллион-другой, чтобы насыпать им соли на хвост. Попробуйте.
— Бензиновые господа? — спросил Мабен. Си-Джи растянул губы в улыбку и поднял брови.
— Не будем держать на них зла, мой друг. У них не было другого выхода.
— Лентини?
— Да, — сказал Клем. — Так. Я приплатил бы еще пару миллионов, чтобы он сгнил за решеткой.
— Они из-за денег, и он из-за денег, — угрюмо возразил Мабен.
— Не совсем так… Или совсем не так. Понимаете, Жак, они спасали дело своей жизни, так что есть некоторая разница.
Несколько секунд они смотрели друг на друга. Потом Мабен кивнул. Си-Джи поднялся и проводил гостя до машины.
На клумбе перед домом возился новый садовник, двери гаража закрывал новый шофер. Но кусты вокруг кольцевой дорожки цвели как всегда, будто эта весна ничем не отличалась от предыдущих — кусты пылали
