как одному человеку удалось превратить Россию из отсталой страны в великую державу. Он должен был вдохнуть в зрителей веру в то, что Рузвельту удастся совершить столь же великий подвиг и вывести Америку из кризиса. Сюжет был выбран, разумеется, не самый удачный, но в Америке мало кто разбирался в биографиях российских царей; для широкой публики Петр I был просто символом прогресса. Сценаристы взялись за первоисточники – и принялись рвать на себе волосы. Ну как вызвать у публики симпатию к кровавому тирану который собственноручно вешал людей, рубил им головы и даже велел удавить родного сына? Как представить положительным героем изверга, который при известии о том, что камергер Вильям Монс строит глазки его жене, велел отрубить ему голову и заспиртовать, после чего отнес банку с головой Екатерине, поставил у ее постели и не позволял убрать оттуда? А еще раньше он велел отрубить голову своей любовнице Марии Гамильтон, и когда палач сделал свое дело, сам вскочил на эшафот, поднял голову кверху и, как на анатомическом экспонате, начал объяснять толпе принципы функционирования человеческого организма. Эту голову тоже заспиртовали. Единственный выход для сценаристов был в том, чтобы умолчать обо всех неприглядных фактах из жизни царя. И они сочинили слащавый образ человека, который только и думает о том, как облегчить жизнь крестьянам, распространить просвещение и ввести побольше технических новшеств.
Лилли, с ее экзотической красотой, должна была сыграть царицу Екатерину и стать главным украшением фильма, а заодно воплотить собой миф о Золушке и американскую мечту о продвижении «из грязи в князи» – ведь жена Петра Великого была дочерью простого крестьянина. Лилли, как и царица, была черноглаза и черноволоса; акцент помехой не был, ведь и Екатерина поначалу не умела говорить по-русски. Но подлинная биография царицы тоже не слишком подходила к голливудскому варианту истории.
То, что она была шведской маркитанткой, а до романа с царем у нее были дети от Меншикова (у которого Петр ее попросту отобрал), в фильм, разумеется, не вошло. Из ее прежней жизни было решено показать всего несколько эпизодов – детство в деревне, смерть отца, заразившегося чумой, и службу у пастора Глюка. Сразу за этим следовала сцена, которой Абиб обязан своим зачатием.
Во время похода в Лифляндию русские войска под командованием боярина Шереметева чинили грабеж и насилие. Сам Петр в походе не участвовал, но сценаристы решили это подправить – и придумали, что встреча Екатерины с царем состоится при следующих обстоятельствах. Банда пьяных русских солдат вламывается в дом пастора Глюка. Екатерина убегает в поле через черный ход, но трое солдат бросаются за ней в погоню, настигают и опрокидывают наземь, намереваясь изнасиловать. Екатерина отбивается изо всех сил. Вдруг на взмыленном коне подлетает высокий кудрявый мужчина. Соскакивает на землю, отрывает солдат от Екатерины и расшвыривает в стороны, как младенцев. Затем подает девушке руку и помогает ей встать. Та медленно поднимается, отряхивает порванную блузку, поправляет растрепанные волосы. На щеках у нее румянец, дыхание неровное. Хороша собой необычайно. Мужчина – молодой царь, разумеется, – просто глаз от нее не может оторвать; видно, что он до глубины души потрясен ее красотой. Наконец он говорит: «Не бойся, со мной тебе ничего не грозит». Сажает ее на коня, сам вскакивает в седло, галоп – и они уносятся вдаль.
Так это должно было выглядеть, но получилось, увы, совсем иначе. Не успел еще появиться царь, как актеры, игравшие солдат-насильников, изнасиловали Лилли на самом деле. Причем все трое по очереди. Лилли вырывалась и кричала, но держали ее крепко. На выручку никто не пришел. Режиссер и другие свидетели этой сцены потом оправдывались – они думали, что все четверо просто весьма убедительно играют. Лишь когда появился Петр и стащил с девушки насильников, а та не встала с земли, до них наконец дошло, что тут что-то не так. Чепуха, конечно, – не могли же они не понимать, что происходит. И однако никто не вмешался. Неизвестно также, почему актер, игравший Петра, прискакал не раньше, чем все закончилось. (Сам он твердил, что лошадь понесла и он не сразу с ней совладал.)
Вопреки ожиданиям актеры-насильники остались безнаказанными. Когда съемочная группа наконец кинулась приводить Лилли в чувство, все трое сбежали. Киностудия позже заявляла, что установить их личности не представляется возможным, поскольку это были не профессиональные актеры, а случайные статисты. Нанимаясь на картину, они, правда, должны были назвать имя и фамилию, но воспользовались псевдонимами. И по отснятым кадрам опознать никого тоже не получилось – насильников загримировали под усатых и бородатых солдафонов, перемазанных кровью и пороховой сажей. Мало того, снимали их в основном сзади.
Ясное дело, студии важно было спустить дело на тормозах. В конце концов, не так уж много лет прошло с тех пор как серия громких скандалов чуть не уничтожила кинематографическую промышленность – например, смерть Уоллеса Рейда от передозировки наркотиков или процесс об изнасиловании Фатти Арбукла. Лилли тоже просила, чтобы делу не придавали огласки. Она была не в силах давать показания; ей хотелось поскорее забыть о кошмарном происшествии. Студийные юристы, впрочем, объясняли ей: процесс перечеркнет ее шансы на кинематографическую карьеру, а защитники насильников – если тех удастся найти и поставить перед судом – будут уверять, что их клиентов к такому поведению склонила неестественная ситуация. Начнут перебирать все подробности ее жизни и карьеры, станут доказывать, что она сама была виновата, провоцируя мужчин своим вызывающим видом. Тот факт, что раньше она исполняла танец живота, наверняка будет зачтен не в ее пользу; в конце концов, известно ведь, чем занимаются экзотические танцовщицы после выступлений.
Юристов заботил не только возможный суд над насильниками; главное – чтобы Лилли не затеяла процесс против студии. Но у нее не было таких намерений; она была признательна студии, что та предложила хоть какую-то компенсацию. Разумеется, это была только кроха той суммы, которую присудили бы ей присяжные, если бы дошло до процесса.
Ведь вопреки инсинуациям юристов Лилли была девушка порядочная. В Египте она исполняла танец живота, причем необычайно чувственно, однако проституцией отнюдь не подрабатывала. Приехав в Америку – в отличие от других голливудских звездочек, – она тоже не спала со всеми подряд, чтобы облегчить себе карьеру. Американец, который вывез ее из Египта, вел себя на публике так, словно их что-то соединяло, но на самом деле он был только ее агентом. До самого изнасилования Лилли оставалась девушкой. Медицинское обследование подтвердило бы это немедленно.
Но когда на съемочную площадку вызвали врача, осмотреть себя она не дала. Почему – объяснять не стала (и как скажешь, врач-то – мужчина!). Точно так же она не пожелала ни воспользоваться медицинской помощью, ни – хотя агент ее уговаривал – побеседовать с психологом. А жаль, ведь пережитое совсем ее сломило. Лилли чувствовала себя испачканной, опозоренной, хотела все бросить и вернуться в Египет – но не представляла себе, как посмотрит в глаза родителям. Поэтому она осталась в Калифорнии и три месяца не выходила из дому. Когда здоровье наконец стало к ней возвращаться – второй шок: оказывается, она беременна! После изнасилования у нее пропали месячные, но она думала, что это от пережитого потрясения. А когда наконец поняла что к чему, делать аборт было уже поздно.
В «Петре Великом» вместо Лилли доигрывала другая актриса. На замену специально подобрали девушку очень на нее похожую, чтобы сохранить отснятый материал. Оставили в фильме и сцену насилия – разумеется, сильно обрезав: по мнению режиссера, она вышла так превосходно, что бросать ее в корзину было жалко. Студия держалась того же мнения. Вы, может быть, возмутитесь, но когда человеку столько лет, как мне, его уже ничто не удивляет. Лилли, однако, не могла с этим смириться и поклялась, что никогда больше не сыграет ни в одном фильме. И слово свое сдержала, хотя ее дальнейшая судьба сложилась так, что до конца жизни она вращалась в мире кинематографа.
Дело в том, что когда Абибу – так она назвала сына, родившегося в результате насилия, – было несколько месяцев, Лилли вышла замуж за молодого, многообещающего актера. Познакомилась она с ним раньше, еще до своего неудачного выступления в роли Екатерины, но тогда его ухаживания были отвергнуты – у него была репутация одного из худших пьяниц, бабников и гуляк во всем Голливуде. Постоянно ходили разговоры о драках и дебошах, которые он устраивал вместе с двумя приятелями. Пресса называла их «три мушкетера»; думаю, если вы когда-нибудь захотите выяснить, о ком речь, этого будет достаточно.
Однако после трагедии, которая постигла Лилли, неисправимый гуляка изменился. Каждый день он звонил и подолгу беседовал с ней, помогая превозмочь страх перед людьми Наконец она разрешила ему к ней зайти; после этого он стал бывать у нее почти каждый день. Когда она со слезами на глазах призналась ему, что беременна, он сразу предложил на ней жениться. Она отказала; не хотела, чтобы он шел ради нее на жертвы, женился из жалости. Это мнение переменилось только после рождения Абиба, когда Лилли
