Преистория Славяно - Русов

крайней нужде, и то — не дальше опушки. Особенно боялись они, когда впереди раздавался шум, степняки на него кидались, а в это время с крон деревьев падали на шеи начальников арканы, и те вздымались куда-то вверх, мотая руками… Что произошло? Куда девались воеводы? Но в эту минуту падали вниз уже безжизненные тела! Они умерли где-то вверху… Отряд без вождей бросался в панике назад…

При таких условиях вряд ли Авары и Хазары могли распространить их иго и на леса. Там оставались вольные и суровые охотники — Анты. Подчинить их могли бы только такие же суровые лесные жители. Однако, таких лесных врагов у Антов не было. В Европе такими врагами могли быть Германцы, но они в земли Антов не заходили, а в восточной части Европы их совсем не было. Даже Готы, пытавшиеся до того подчинить Антов, были степняками, лесов избегали. Да и они перед тем ушли в Европу.

Л. Нидерле 'не разделяет' 'взгляда А. Погодина или А. Шахматова, отождествляющих Антское царство со всей Русью, ни М. Грушевского, отождествляющего его с Киевской Русью', а — 'я рассматриваю его, как существовавшее на юге политическое объединение, предшествовавшее Киевской Руси'. Это, конечно, точка зрения, и мы не можем ее сами так легко отбросить. Посмотрим на аргументацию Л. Нидерле.

Л. Нидерле пишет дальше: 'Ранее я думал, что наименование «ванитить», «ветить», следы которого по арабским и хазарским X-го века (у Гардизи, Ибн-Русте, Анонимного персидского географа, которые заимствовали это сообщение из книги Ахмеда-аль-Джайхани) еще сохранились на востоке России, являются реминисценцией наименования Антов…' И что же заключает Л. Нидерле? А вот что: 'Теперь же я считаю, что это — отголосок наименования русских Вятичей (древнейшая форма от «Вятич» была 'Вентич')'.

Это, конечно, очень хорошо, что Л. Нидерле «считает», но на основании чего? А вот так — считает и только! Но, позвольте, уважаемый профессор… — 'Я же сказал, что я считаю!' — Странно, чтобы не сказать больше… Предположим, что мы настолько уважаем Л. Нидерле, что в его присутствии становимся на колени, но даже и тогда мы не можем принять запросто такое утверждение! Надо же нам объяснить, почему г. Нидерле 'теперь так считает'! И главное: что случилось, после чего он 'так считает'?

Наконец, чисто географически рассуждая, 'Вятичи'[346] жили за 'Радимичами'[347] и 'Северянами'.[348] Было бы логичнее упоминать «Радимичей» и «Северян» прежде «Вятичей». Наконец, «Вятичи» были охотниками, рыболовами, бортниками и в дальние военные походы ходить не любили. История нам не сообщает также, чтобы «Вятичи» были большими купцами. В таком случае они не могли встречаться с Арабами на торжищах. Нет, люди спокойно жили на северо-востоке Руси и вдруг они попадают даже на страницы записей Арабов? Так ли это или это только одна 'точка зрения'? Вероятно, только она и больше ничего.

Прокоп[ий] говорит, что 'Венды и Склавины были прежде едины, но после междоусобной войны разделились'. Другие историки говорят, что 'Венды (Анты) и Венеты представляют родственные группы'. Мы тоже такого же мнения и никак не считаем Антов и Венетов разными народами.[349] Однако, ни те, ни другие «Вятичами» не являются. «Вятичи» наряду с «Радимичами» и «Северянами» постепенно двигались на Дон, где заселяли большое пространство (нынешняя Донская область[350] и Воронежская губерния), но они называли себя «Антами» (Вендами), но не 'Вятичами'.

Таким образом мы видим, что это профессорское заявление ни на чем не основано. Просто так: 'я решил' — и больше ничего. Он совершенно забывает, что новгородские Словены либо носили имя Вендов (Виндава, Любава, Митава) и Ругов (Рига!), либо ими были раньше всяких «Вятичей»! Значит имя «Вендов» (Антов) незачем искать дальше, если есть более близкие объяснения.

Л. Нидерле разделяет всеобщее заблуждение относительно 'прихода Готов из Скандинавии' (Иорданес[351]) на юго-восток, когда давно существует идея, что Готы пришли из Персии, на что указывает и родство германских языков с древнеперсидским. В самом деле, им оттуда логичнее было прийти, чем из Скандинавии. Персия всегда была 'котлом народов', тогда как Скандинавия им никогда не была. Противоречивое «завоевание» Готами Славян, что утверждает Л. Нидерле, так же «обосновано», как и указанные выше утверждения.

В самом деле, если само направление 'прихода Готов' под сомнением, то под сомнением и «завоевание». Готы, может, дрались против Славян, даже, допустим, принудили их платить «дань» в течение некоторого времени, но чтобы Готы 'завоевали Славян' — такое может утверждать только Иорданес, который принимал на веру все, что «говорят», безусловно правильное и неправильное. Опираться на него мы должны с величайшей осторожностью, а иной раз не можем ему и доверять.

'Вся масса Готов двинулась в юго-восточном направлении… Не в малой степени это было результатом давления Славян…' Чуть ниже Л. Нидерле говорит: '…начало отхода Готов поставить в связь с началом Маркоманских войн в 165 году, когда ряд германских племен пришел в движение под давлением северных варваров (Юл. Капит., 'Вита Марци', 22, 101–102. Все же отметим, что там сказано не 'северных варваров', а 'супериорес', т. е. 'высших', которые могли быть 'более многочисленными' или 'выше живущими'.[352] )' Однако, на новые места поселения пришли не все Готы.

Где-то на Днестре отделились Визиготы, отправившиеся в поход на Дунай, где они сразились в Дакии с войсками Каракаллы в 214 году, а в 238 году впервые совершили набег на Балканы, в то время, как вторая их часть — Остроготы — продолжала продвигаться к востоку и, перейдя через широкую реку, вступила в плодородную, богатую реками и озерами страну 'Оиум'', говорит Л. Нидерле, пересказывая Иорданеса.

Мы уже высказывали нашу догадку на этот счет. Нам кажется, что С. Лесной-Парамонов прав, когда он не доверяет рассказу Иорданеса. Особенно странным является вмешательство Готов на стороне Даков и против Каракаллы. Согласно Прокопию из Кесарей,[353] Готы не помогали Славянам, а Славяне — Готам. Естественно предположить, что среди так называемых Визиготов была хоть половина Гетов, народа, близкого Славянам.

Хотя 'вопрос влияния готской культуры на Славян заслуживает серьезного внимания', как говорит Л. Нидерле, 'и оно не ограничивалось лишь периодом III и IV веков, когда Готы господствовали в Приднепровьи, но… очевидно, существовало и в более древний период, когда Готы находились еще на Висле…' Все же мы не знаем, чтобы они 'господствовали' и не имеем никакого понятия об их «культуре»! Для нас это — 'сказки Л. Нидерле', настоящая ценность которых весьма сомнительна. На нас, Русских, Готы не повлияли!

Что касается 'Готов-ремесленников в Крыму', то это были Евреи и даже испанские, кажется. Что касается «Данпарстадира» и 'Саги о Герварде', то это, во-первых, не настоящие источники, а во-вторых, может, тоже ложные. Мы им не доверяем. Наконец, саги — не история. Это — хвалебные оды в честь того или иного воина. В них все преувеличено. Доверять им можно только весьма и весьма относительно. Многочисленные «подвиги», воспетые в них, были только в воображении сочинителей. Но, конечно, кое-что все-таки в их основе было, и потому целиком отрицать саги нельзя.

Тем не менее, войны и подвиги, описанные в них, для истории остались неизвестными. Как мы сказали выше, может, их и не было на самом деле.

Л. Нидерле не понимает, 'как вышло, что в отношении Радимичей летописная традиция до некоторой степени подтверждается данными лингвистики, но относительно Вятичей такое подтверждение является значительно более слабым. Летописец, соблазненный их соседством, видимо, лишь по ошибке присоединил к ним Вятичей'.

Л. Нидерле все время «исправляет» летописца, и даже там, где в этом нет никакой необходимости: 'Во всяком случае бросается в глаза, что в других местах летописи, звучащих гораздо более определенно, говорится о ляшском происхождении одних только Радимичей'. (См. 'Лаврентьевскую Летопись', II: 'Радимичи бо и Вятичи отъ Ляховъ. Бяста бо два брата въ Лясхъ — Радимъ, а другой Вятко', ПВЛ, I, стр. 14. В той же летописи о Радимичах под 984 годом снова говорится: 'Быша же Радимичи отъ рода Ляховъ; пришедъше ту ся вселища, и платять дань Руси', ПВЛ, I, 59; о Ляхах см. стр. 124).

С нашей точки зрения, из этого вовсе еще не следует, что Вятичи не являются потомками Ляхов. Летописец просто, вероятно, забыл их приписать по второму разу. Меньше всего летописец «соблазнялся», ибо как православный инок именно 'от мирского соблазна' ушел в монастырь. Наоборот, мы уверены, что, выученный Немцами, соблазнялся Л. Нидерле! Могли мысли