еще не является доказательством, что Лех никогда не существовал. Был ведь Кий, давший имя Киеву. Значит, это могло быть. Длугош говорит, что Лех умер, не оставив наследника. Время и эпоха его правления неизвестны. Со смертью Леха кончается Патриархальный период, когда племенами правил Старший в Роде.
После него наступает Общинное Правление Двенадцати Воевод. Сведения об этом времени довольно скудны и все основаны на преданиях и легендах.
Здесь уместно остановиться на легендах и преданиях.
Легенда или предание, как всякое произведение искусства, есть прежде всего идеограмма своего времени. В идеограмме под символической формой скрывается конкретное содержание. Первым долгом, когда создается легенда, она имеет метафорическую форму: говорится — «герой, как лев, бросился на врагов». Затем сказитель опускает признак метафоры, сравнение действия, превосходящего обычные действия простых людей, говоря: «он (или превратившись во льва или же) став львом, бросился бесстрашно на врагов». Следующая стадия легенды: «Лев бесстрашно бросился на врагов». «Лев» здесь — символ храбрости, но за «львом» — тот герой, храбрость которого может быть сравнена только со львиной.
Нападение врага сравнивается с диким зверем — драконом, змеем и т. д. Когда в легенде сказано: «Дракон опустошал землю», это надо понимать как «враг, как дракон, опустошал землю». Враждебное действие таким образом конкретизируется в страшилище какого-либо рода. Чем больше опасность при этом для людей, тем страшнее и «страшилище». Победивший подобного врага является героем, которому легенда придает сверхъестественный характер. Обратно рассуждая, если герой легенды обладает сверхъестественными качествами, значит, за его актом скрывается большая опасность для народа того времени.
Иногда эпос придает иную форму, говоря о легендарном герое, его акте: форма акта становится вмешательством богов, герой получает способность превращения в сильного зверя, птицу (орла, ястреба, сокола), который может бороться со «страшилищем» в превосходных условиях, т. е. когда победа обеспечена. В других случаях он получает от какого-либо старца «Меч-Кладенец», или «Шапку-Невидимку», или еще что-либо, обеспечивающее победу. В этих случаях речь идет о символах силы в схватке на мечах, в уменье фехтовать, в уменье неожиданно напасть на врага или в каком-либо ином действии. После раскрытия этих символов картина становится ясной: речь идет о враге и о том, как его победил герой.
Предание несколько конкретнее, но и оно изобилует фантастическими событиями, каждое из которых может быть раскрыто указанным способом.
При полной символизации смысл становится герметически скрытым и на первый взгляд превращается в некий набор слов. Таковы некоторые гимны «Риг-Веды», где говорится о «радующихся коровах, бросающих тростник в небо». После раскрытия этого символа получается: «Принесенная с радостью жертва идет прямо к небу».
Нами разработан метод раскрытия символики легенд и преданий в нашем труде «Риг-Веда и Языческая религия Славян».
В свете вышесказанного, когда мы перейдем к легенде о Краке и Драконе, мы увидим явно, что это обозначает. Длугош говорит, что Крак, построивши город Краков, сделал его богатым и более значительным, чем Гнезно. Отсюда он владычествует над Чехами и Поляками. В этот город переходит вся жизнь из Гнезно. Отсюда же он стремится добиться объединения Польши и Чехии в одно государство. Конечно, в этом деле он встретил сопротивление, вероятно, как Чехов, так и Поляков. Это сопротивление могло принимать и очень тяжелые формы, хотя указаний об этом у нас нет. Однако, есть сообщения о Драконе у Кракова.
Как мы сказали выше, Дракон обозначает опасность больших размеров. В пещере под Вавельским замком появляется Олофагус[63] — необычайной величины чудовище, пожиравшее скот, коров, стада коз и даже людей. Дракон, как мы сказали, — опасность, и эта опасность могла прийти либо от врага внешнего, либо — от внутреннего. По легенде, сам Крак избавляет свой город от чудовища. Это обозначает, что он оказался победителем в этой борьбе. Кто же был на самом деле враг?
В легенде говорится, что «Дракон пожирает коров и целые стада коз». Известно, что когда устраивается государство, возрастают налоги. В те времена налоги брали натурой. Брали коров, овец и коз. Крестьянин нигде и никогда не любил платить налоги, даже натурой, хотя если уж платить, то предпочитал натурой. Вначале это взимание налогов было, вероятно, беспорядочным и ложилось тяжелым бременем на тех, кто жил ближе к Кракову.
Это — первый вариант внутренней борьбы. Второй мог состоять в том, что недовольные могли подняться против князя и даже затеять гражданскую войну против него. Третий вариант — набеги внешних врагов, забиравших все, что попадалось под руку, в том числе и людей, чтобы обратить их в рабство. Крак сумел их разбить и уничтожить. Если бы правилен был первый вариант, то легенда не передавала бы Крака как победителя в интересах всего народа. Она бы сохранила хотя бы малую черту упрека князю за излишние поборы. Этого нет. Значит, первый вариант отпадает. Второй опять-таки не дал бы князю ореола избавителя народа. Значит, остается только третий.
Под всей легендой о Драконе надо, вероятнее всего, видеть врага внешнего, который нападает на Польшу и забирает скот и людей, даже у самого Кракова. Легенда говорит, что Дракон иногда голодал. Тогда он бросался не только на животных, но и на людей. Жители Кракова хотели уже покинуть город. Тогда Краку пришла в голову мысль накормить Чудовище падалью, начиненной серой, трутом, смолой и воском. Чудовище набросилось на приманку, сожрало ее и сдохло, палимое внутренним огнем. Какую драму скрывает эта деталь?
Отрава в подброшенной пище врагу? Пожар в стане врагов после обильной пирушки? Как бы то ни было, эта деталь неважна. Важно, что враг был уничтожен при помощи огня.
То же обстоятельство, что логово Чудовища было в скале под замком, обозначает вероятно осаду последнего и избавление при помощи огня от атакующего врага. Недаром же Поляки насыпали Краку курган. Посмертные курганы насыпали Скифы, Сарматы своим князьям и царям. Обычай этот идет из государства Урарту, Ассиро-Вавилонии, даже Индии, и курган есть символ пирамиды Египетской. Шведы [то]же насыпали курганы, как например, возле Упсалы. Но курганы насыпали обычно только в память царей, ведших удачные войны. Из этого мы заключаем, что Крак был королем-победителем, и в жизни он вел войны, где вел себя героем. Народ его оплакивал и создал о нем легенду. Таким образом, личность Крака вырисовывается при анализе легенды в ином виде, нежели может казаться на первый взгляд. Курган на горе Лясота — тому свидетельство.
Легендарная часть истории не говорит, почему одна из дочерей Крака царствует в Чехии под именем Либуше. Ванда остается в Польше. Остаются и два сына — Крак и Лех. Некоторые историки думают, что под их именем можно видеть два позднее присоединившихся племени Хорбатов и Лехитов. Мы не будем заниматься этим вопросом. Скажем только, что завистливый Лех убивает старшего брата, разрубает на куски и засыпает песком, чтобы казалось, что тот растерзан зверем на охоте. Лех начинает править, оплакавши брата, и правит довольно долго, но в конце концов преступление раскрывают, предъявляют улики, и Поляки свергают его с престола, изгнав из Польши.
На его место становится Ванда, которая и становится королевой Польши. Красовский говорит, что сказание о Ванде имеет характер Курганного Предания и вероятно создано самим народом. Ее руки добивается соседний князь Алеманов,[64] в легенде, — Рытогар. Ванда отвечает отказом. Тогда Рытогар идет с огромным войском войной на Польшу. Ванда становится во главе своего войска. Во время войны Немцы поражены суеверным для них видением летящей Валькирии, разящей мечом врагов. Прекрасная Валькирия была королевой Вандой. Несмотря на все мужество воинов Рытогар видел, что его воины смущены. В них жили видения язычества. В отчаяньи он упал на свой меч и закололся. Ванда же после битвы, принеся себя в жертву богам, бросилась в Вислу.
Возможно, что Ванда отказала ему, никогда его еще не видав, но когда увидела на поле битвы, то мгновенно полюбила. Однако, если он пал в бою, она не смогла этого пережить. Нам кажется, что вернее всего будет, если мы скажем, что Ванда не хотела выходить замуж за Германца, ибо знала, что дали смешанные Славянско-Германские браки у Ободритов. Возможно, что ненавидя Германцев, она любила Рытогара, но не могла принести ему в приданное целый Польский Народ. Причина ее смерти и чисто женская, и политическая, и даже религиозная. Какая из этих трех тенденций самая большая, нам судить
