– И я тоже.
– Тогда проследите, чтобы все прошло нормально. И, доктор Маккой, может ли ваш пациент выдержать транспортировку на свой корабль?
– Можете отправлять его хоть к самому дьяволу. Мне, лично, наплевать.
– Наши чувства взаимны, мясник, – выпалил Калан. Маккой хотел было ответить едкой фразой, но клингон повелительно махнул рукой охранникам, и те, моментально подскочив, покатили его кровать к транспортатору.
– Скатертью дорожка, – проворчал доктор.
Кирк улыбнулся и вышел из палаты вслед за охранниками. Мичман Чехов неотступно шел за клингонами, не выпуская их из-под контроля.
В транспортаторном отсеке их уже поджидал Кислат, которого привел Спок. Клингон стоял, как каменное изваяние, застывшим взглядом уставившись на металлическую переборку. Когда появились Калан и другие, он даже не шелохнулся, словно не узнал их.
– Драгоценности, Калан, – произнес Кирк. – После этого мы передадим на борт «Террора» остальные предметы, согласно нашей договоренности.
Кислат вздрогнул, поняв, что речь идет о нем.
Его поразил термин «предмет», подразумевавший нечто неодушевленное и намекавший на то, что ему скоро придется распрощаться с жизнью. Он обвел взглядом лица всех, кто находился в отсеке, и ни на одном из них не обнаружил сочувствия. Тогда он осклабился в зловещей безобразной ухмылке, но за маской этой бравады был очевидный страх перед тем жутким наказанием, которое ждало его на родном корабле. Однако в нем нашлось достаточно мужества, чтобы сохранить молчание и не унижать себя тщетными мольбами о пощаде.
Калан вытащил из-под подушки крошечный коммуникатор и нажал на кнопку. Отдав краткое распоряжение, он сказал Кирку:
– Сопряжение лучей произведено. Принимайте драгоценности.
Дождавшись знака своего командира, Кайл медленно и до отказа повернул ручку на пульте. В кабине транспортатора вспыхнул столб яркого света и тут же погас. В центре диска лежал большой, сверкающий драгоценный камень зеленого цвета. В течение нескольких долгих секунд Кирк завороженно всматривался в него. Где-то в глубине своей души он вдруг ощутил странное желание заплакать, и засмеяться, и… идти вперед, к своей цели.
– Доктор Треллвон-да будет чрезвычайно доволен этим весомым добавлением к своему докладу о цивилизации, когда-то обитавшей на Алнате-2. Полагаю, что ваши ученые уже закончили свои исследования?
– Да, они завершили их несколько дней назад, – голос Калана слегка вибрировал, выдавая небольшое волнение. – Я держал эту штуку в своем личном сейфе. Так было надежнее.
– Конечно, – согласился с ним Кирк. – А теперь… Не будут ли господа столь любезны пройти в транспортатор и отправиться на свой корабль. Лейтенант Кайл докладывает о готовности оборудования.
Охранники помогли Калану встать на ноги. Он скривился и часто заморгал от боли, но промолчал. Его провели в одну из ячеек транспортатора, где он мог стоять без посторонней помощи, хотя это удавалось ему ценой неимоверных усилий. Кислат, не проронив ни звука, с отрешенным видом шагнул на диск и замер в ожидании транспортировки.
– Пусть все наши дела счастливо закончатся, капитан Калан!
– Пусть смерть будет быстрой, Кирк!
Транспортатор взвихрился сумасшедшей энергией, которая подхватила клингонов и перебросила через космос с одного звездолета на другой.
После того, как турбулентность улеглась, транспортатор опустел, и не осталось ни малейшего следа от недавнего присутствия клингонов на борту «Энтерпрайза». Джеймс Т. Кирк был рад этому чрезвычайно. Вся эта история порядком его утомила.
– Пусть никто не приближается к камню, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к нему, приказал Кирк. – Для транспортировки внутри звездолета используйте антигравитационные лучи. Эта штука может оказаться весьма опасной.
– Так точно, сэр, – с недоверием буркнул Чехов, который обходил сияющую драгоценность кругом. – Кусается он, что ли, этот камень? Где же его прикажете хранить? На «Энтерпрайзе» не так уж много сейфов. Это не дредноут.
Кирк задумчиво улыбнулся, сохраняя в душе серьезность, и сказал:
– Поместите его в родановый контейнер. Если в мастерской найдется какой-либо материал, более плотный и огнестойкий, изготовьте контейнер из него. Проконсультируйтесь с мистером Скоттом, если тот сможет, конечно, хоть на минутку оторваться от своих двигателей.
– Есть, сэр, – ответил Чехов и без промедления пошел в машинное отделение.
– Но почему вы хотите положить камень в контейнер из родана, капитан? – спросил Спок. – Он представляет значительный интерес с точки зрения кристаллографии, но… Едва ли для него требуются хранилища, выдерживающие давление антивещества.
– Вот здесь вы ошибаетесь, Спок. Обследовали камень своим трикодером? Каковы результаты?
Брови вулканца многозначительно изогнулись:
– Поразительный кристалл. Зеленоватый оттенок ему придает небольшой процент никеля. Цементирующая среда имеет квазиорганический характер, то есть не принадлежит ни к живым, ни к мертвым формам. Все эти предварительные данные требуют дальнейшего изучения.
– Неужели эта штука живая?
– Едва ли, капитан. Во всяком случае, жизни в ней не больше, чем в любом кристалле. Поместите ее в концентрированный раствор, состоящий из таких же атомов, и она начнет расти. Но этот образчик обладает и некоторыми другими качествами, которые напоминают мне о вирусе.
– Вирус, Спок? – спросил Маккой, только что вошедший в помещение. – Это не вирус. Сия вещица превосходит по размерам овечьи миндалины. Науке неизвестны случаи обнаружения вирусов, вес которых превышал бы пять миллионов дальтонов, а объем – шесть тысяч ангстрем.
– Я сказал, что она обладает качеством вируса, доктор, но не структурой. Она живет, не нуждаясь в саморегулируемом механизме воспроизведения.
– Вы полагаете, что для этого она должна заразить другую клетку?
– Неизвестно, доктор. Я пока затрудняюсь сказать, клетка какого организма могла бы содержать такую огромную частицу. К тому же, в ней имеются квазиживые элементы, наряду с типичными свойствами кристалла ромбической структуры. Возможно, это симметрические элементы типа… Впрочем, все выяснится в ходе дальнейшего исследования.
– Спок, черт возьми, неужели этот камень вас совершенно не интересует? – изумился Маккой.
– Как раз наоборот, доктор. Я интересуюсь им больше, чем вы.
– Я говорю не о том, из чего он состоит, я имею в виду его значение.
– В своем сообщении я не обошел стороной и этот вопрос.
– Ладно, хватит вам препираться, – сказал Кирк. – Я хочу знать об этой безделушке все, что только можно. Вы проверяли ее на наличие внутренней энергии, Спок?
– Джим, – обратился к нему пришедший в ужас Маккой, – ты, что, совсем уже спятил, как и он?! Внутренняя энергия?!
Маккой повернулся и стремительно зашагал прочь, всплескивая руками.
– Эмоциональный выпад доктора необъясним, – заметил Спок.
– Да уж. Хорошо, свою теорию я изложу позже. А пока постарайтесь использовать свою логику на полную мощность.
Испуганное выражение на миг появилось на лице Спока, выдавая внутреннюю борьбу его чувств. Кирку нетрудно было догадаться, что старпом прилагает все усилия, лишь бы сдержать поток сугубо человеческих эмоций.
– Стрелка прибора зашкаливает, – доложил Спок. – Но у меня нет оснований полагать, что мой трикодер неисправен.
