различая что-либо сквозь мутное стекло.
Дико зарычав, азиат бухнул своим пудовым кулачищем в забрало шлема. Перед моими глазами вспыхнула Сверхновая. Оказавшись на полу, я увидел мутным взглядом, как он поднимает колонноподобную ногу, чтобы расплющить мою грудную клетку. Нож торчал в ране.
Я откатился в сторону. Гигант тут же настиг меня и пнул с такой силой, что я проехал по полу до другой стены. Рядом со мной оказалась «Гарпия».
Осознав промах, он взревел и бросился с намерением опередить. Я пустил с пола длинную очередь, пуская пули через все его туловище наверх, к голове. Дергаясь под пулями, он попятился.
Глаза его закатились. Замычав, как умирающий Минотавр, он рухнул на пол.
Магазин «Гарпии» был пуст.
Я сорвал шлем, но видимость улучшилась не сильно — передо мной все кружилось и плавало. Встряхнув головой, я немного успокоил обстановку и пополз за излучателем, который валялся в другом углу. Схватив его, я привалился спиной к стене.
У гиганта имелась ментальная защита, и поэтому я не смог его заблаговременно почувствовать — лишь дал знать, что ментальное пространство кто-то сканирует. Я понимал, почему он был настолько силен. Его сила имела такое же неестественное происхождение, как и мои способности.
К счастью, ума у него оказалось поменьше, чем физической мощи. Вместо того чтобы схватить и переломать кости, свернуть мне шею, как цыпленку, он попытался сделать из меня отбивную. Но забрало защитило меня от удара, который превратил бы лицо в кровавое месиво. А жесткая кираса спасла ребра от пинка.
Такие могли быть еще. Я вывел из игры пятерых культистов, но оставалось еще несколько. Я поднялся на ноги.
За дверью, из которой появился азиат, вытянулся очередной коридор. Дверь в его конце была приоткрыта. Там горел свет, и оттуда доносились голоса.
Приблизившись, я осторожно заглянул внутрь.
Это был тот самый застенок, который я видел по видео. Факелы освещали каменные стены, средневековый пыточный инвентарь и полку с впечатляющей коллекцией предметов из секс-шопа. В центре, рядом с жертвенным алтарем, стоял кальян, наполненный серым дымом галута.
В дальнем конце стояла огромная кровать, на которой копошилось несколько тел. Присмотревшись, я различил в этом клубке женщину с короткими огненно-рыжими волосами.
Глаза ее были блаженно закрыты. Она позировала, а оператор в бейсболке суетился, ползая вокруг на карачках и стараясь брать камерой с прилаженным фонарем максимально выгодные ракурсы.
Облаченный в жилет со свастиками и фуражку эсэсовского покроя, Вурц был занят с двумя девицами в замысловатых нарядах. Сетчатый корсет, блестящая кольчуга с вырезами под груди, ушастая маска, как у Женщины-кошки, конские хвосты… Одна из них тоже была рыжей.
Прежде чем грубо вмешиваться в эту закрытую костюмированную вечеринку, нужно было убедиться, которая из рыжеволосых культисток Селеста. Я осторожно потянулся сквозь ментальное пространство к той, что суетилась на кровати…
И наткнулся на ее защиту — колкую и непроницаемую, от прикосновения мгновенно сжавшуюся в пружину. Селеста дернулась всем телом, как от удара электрического тока. Лицо ее исказилось звериной злобой, горящие яростью глаза прыгнули к приоткрытой двери.
— Убейте его! — взвизгнула она.
Ей не впервой было отдавать такие приказы, а ее подручным — их исполнять. Но до сих пор они имели дело только с беспомощными жертвами, а сейчас сами были безоружны. И то, что их было несколько, ничего не меняло.
Всего лишь продляло бойню на несколько секунд.
— Мне нужно знать, где находится твое начальство, — обратился я к Селесте.
— Ты сам не знаешь, с чем столкнулся, ублюдок! — зарычала она. — Ты еще пожалеешь!
— Как они? — я покосился в сторону.
Там валялся труп Женщины-кошки, с ритуальным ножом в руке и дымящейся дырой в груди. Под следующим окровавленным телом распростерся прошитый очередью оператор с разбитой камерой. Дальше лежали вповалку накачанный «индейский шаман» и худосочный «ботаник», затянутый ремнями не хуже, чем Джон Картер.
Последней была как раз та рыжая культистка, которую я чуть не перепутал с Селестой. Она скорчилась у камина, с рядом пулевых отверстий, проделанных в кольчуге на спине. Руки ее сжимали решетку — она метнулась туда в панической попытке спастись через дымоход.
— Алим! — завопила Селеста.
— Алим недалеко, в комнате перед коридором, — сказал я. — Но шампанского уже не принесет.
— Пожалуйста, не убивайте… — плаксиво попросил Вурц.
Он сидел рядом с Селестой, пристегнутый наручниками к прутьям кровати. Цепей и кандалов тут хватало…
— Тогда говори, где спрятал все ценное.
— Вон там, — Вурц указал головой в дальний угол. — Ключ у меня на шее.
Я сорвал цепочку, пошел к сейфу и открыл его.
— Сколько здесь? — взвесил я в руке один из мешков с монетами.
— Тридцать тысяч золотом, сорок серебром, еще шестьдесят в купюрах, — быстро перечислил Вурц. — И еще у меня десять на карточках, есть перстни и украшения… И машину забирайте, она почти новая! Бензин забирайте, все забирайте, я уеду, куда скажете! Клянусь Богом, я никому не скажу!
Я перевел взгляд на Селесту:
— Я знаю, с чем столкнулся. Где Координатор Культа?
— Ха! — губы культистки искривились в надменной усмешке. — Ты все равно меня убьешь. Так пусть тебя убьет он. О, вы даже не знаете, что это за великий человек… Вы даже не знаете, что он сделает с вами… Ублюдки Ордена! Да, ублюдки! Наш ковен освобождал человеческие инстинкты, которые придавила взлелеянная вами затхлая цивилизация. Вы так стараетесь ее спасти, дураки! Мы — Освобожденные. Темные боги приближаются, они уже близко… Убейте меня, но они меня воскресят! Будьте прокляты!
Я ударил по ее ментальной защите. Скрипя зубами, Селеста впилась в меня ненавидящим взглядом. Она отчаянно сопротивлялась, но наши силы были несопоставимы. Два раза культистка пыталась нанести удар, и оба раза оказалась отброшена. Защита затрещала под натиском, и я ворвался в ее мозг.
«Культ» — искал я, и картины вспышками возникали передо мной.
…Ритуал в каком-то темном подвале.
…Книга в коричневом переплете, наполненная заклинаниями.
…Встреча в дубовой роще с новообращенными.
Затем я увидел человека и узнал место.
Селеста яростно вскрикнула и уронила голову. Кровь из прокушенной губы стекала на ее грудь.
Я узнал даже больше, чем хотел. В миру Селеста подвизалась на поприще воспитательницы в муниципальном спецприюте. Работенка была по ней, мнящей себя королевой уродов, а их — материалом для пыток и удовлетворения больных фантазий.
Координатор был директором этого заведения.
Что же до Вурца… Я повернулся к толстяку, и он пронзительно завизжал, ощущая, как его мозг выворачивают наизнанку.
Передо мной замелькали картины из его памяти. Сначала дети, которых он, еще будучи врачом в больнице, «разбирал на запчасти». На том его хирургическая практика не прекратилась — одна из комнат подвала была оборудована под операционную. Мерзкие обряды происходили не только вокруг алтаря, ими был обставлен и бизнес. Я увидел шайку в темных хламидах, сгрудившуюся вокруг хирургического стола и пожиравшую взглядами из-под капюшонов вивисекцию. Жертва извивалась под скальпелем, кровь хлестала из перерезанных сосудов, покрывая волосатые руки Вурца. Он извлекал органы и погружал в специальные емкости с синим раствором. А Селеста стояла рядом, распевая какую-то ритуальную чушь.
Мясник никогда не усыплял жертвы. Не потому, что жалел наркоз, — чужая боль была его страстью.
