И все же «Мясники» успели ответить. Преподобный неподвижно лежал на лестнице, его дробовик скатился вниз. Звон получил несколько пуль в грудь, его ранения не оставляли надежд. Клешне досталась пуля в голову.
Большой Фред и Игла оставались в строю, укрываясь за колоннами.
— Голос идет к нам, — предупредила она Фреда. — Так что смотри, не стрельни в него.
Выйдя в фойе, я прикрыл их ментальной защитой и немедленно направился к лестнице.
— Мне нужно мое оружие, которое осталось на втором этаже, — пояснил я им по пути.
Отыскав излучатель, я вернулся обратно.
— Может, пояснишь, черт возьми, кто ты такой? — спросила Игла, когда я занял место за соседней колонной.
— Это не настолько важно, — ответил я. — Важнее то, что мы будем делать дальше. План предлагаю следующий: сначала…
— После первого твоего плана мы потеряли Звона, Преподобного и Клешню, — перебила Игла. — И если ты сейчас же не сообщишь мне, как мы отсюда выберемся, я…
Договорить она не смогла, ее слова потонули во внезапном нарастающем реве.
А затем на улице грохнуло так, будто там взорвался склад боеприпасов.
Уши заложило. Взрывная волна сорвала парадную дверь с петель и забросила внутрь. Здание вздрогнуло, как при землетрясении. В окна ударил ослепительный свет. На пол упали куски потолка. Со стен посыпалась штукатурка.
Секундой позже раздались еще взрывы, настолько же мощные. Их я ощущал, уже лежа на полу.
Когда они наконец отгремели, я встал и закашлялся. В воздухе стояла густая пыль. Света не было — фойе освещал только огонь, отсвечивавший с улицы.
Я приблизился, и моему взгляду открылась феерическая картина разрушения.
От десятков автомобилей, принадлежащих к самым разным классам и ценовым категориям, оставались только горящие каркасы. Где был престижный «Мерседес», а где демократичный «Фольксваген» — в этом скоплении покореженных, перевернутых кузовов было не разобрать. «Рено», на котором я приехал сюда, находился где-то там.
Парковые деревья горели, как факелы, кустарник пылал. Отовсюду доносился треск, летели искры. Черный дым поднимался клубами, кружил пепел и несло гарью…
Вопли диджея о том, что это адская ночь и адская вечеринка, оказались пророческими — этой ночью отель осадили демоны, а затем он словно провалился в преисподнюю… Ступени в нее усеивали обгорелые останки тех, кого скосила автоматическая пушка. Человек тридцать-сорок…
Шатаясь, ко мне подошла Игла. Ее лицо покрывали ссадины, на скуле расплывался огромный кровоподтек.
— Ты спрашивала меня, как выбраться отсюда, — проговорил я. — Вот тебе ответ.
Хрипло выругавшись, она выронила винтовку.
— Что это было? — спросил Большой Фред.
Помощь из Ордена прибыла запоздало. Следовало радоваться крепости здания — оно было старым, но несущие стены выстояли.
— Расходимся, — сказал я Фреду и Игле. — Полиция прибудет скоро. Но перед тем как я уйду… Насколько я понимаю, вы остались без работы. Может быть, однажды я предложу вам новую, получше. Фред, скажи мне свой номер.
— Работа на кого? — спросила Игла. — На марсиан? Или на…
— На солидную фирму, — заверил я. — Фред, можешь не говорить номер, я уже прочел его в твоих мыслях.
Сказав это, я пошел вниз, переступая через трупы. Работа не была окончена — предстояло сделать еще кое-что.
Предводителя «Адских Мясников» я отыскал там, где и ожидал. Бес вещал в громкоговоритель, скрываясь за углом подстанции. Эта постройка превратилась в груду битого кирпича, и Бес лежал неподалеку.
Голова его была настолько неправильной формы, что, увидь я Беса впервые, — заподозрил бы, что череп деформирован при взрыве. Это был верный знак того, что дар телепатии он получал уже после дара телекинеза — чем больше даров, тем выше риск мутации… Лоб и виски Беса были непомерно раздуты — чтобы скрывать это, он носил котелок, который валялся рядом. Вопреки гипертрофированной верхней половине лица, нижняя часть, напротив, была заострена, словно жало. Козлиная бородка, тонкие усики… Полы консервативного, будто перенесенного из девятнадцатого столетия пальто обуглились, а правую ногу оторвало по колено. В момент бомбежки он прикрылся телекинетическим щитом, и отчасти это помогло.
Слов бы он не услышал. Его барабанные перепонки лопнули при взрыве — полоски крови тянулись из ушей по щекам.
В ответ на посланную мысль он жалобно заскулил.
Сокрушив его ментальную защиту, я приступил к сканированию мозга.
Картины, которые я там увидел, могли потягаться по омерзительности с воспоминаниями его прежнего предводителя. Бес не являлся таким общепризнанным палачом-гуру, как бывший главарь «Адских Мясников», но у него имелся свой собственный профиль. Сам Вурдалак признавал его изощренный талант в сексуальной области пыток.
Родом из Франции, знатный дворянин, во время правления Людовика Четырнадцатого Бес был осужден за изнасилование и убийство. Культ обратил тогда внимание как на исключительную жестокость, с которой все было осуществлено, так и на особую хитрость, с которой Бес скрыл следы. Его поймали лишь благодаря случайности.
Культ — а именно Вурдалак — вытащил его из Бастилии, когда до эшафота оставались считаные часы.
Бес отплатил за свое спасение стократ. Получив дар телекинеза, он служил рядовым Карателем в банде Вурдалака, уцелел в нескольких стычках с Паладинами, а затем, став еще и телепатом, возглавил ищеек «Адских Мясников». Такому возвышению способствовали не только успехи в деле борьбы с Орденом, но и общность интересов с начальством. Начав ассистентом пыток при том чудовище, он проделал карьеру до младшего палача, осуществляющего особую подготовку к мучениям. Женщины были его главным пристрастием, это он протащил через все столетия…
Я не стал углубляться в далекие по времени дела — с меня стало достаточно и того, что он сделал, пропустив через свои руки всех пленниц, которые были пойманы и замучены за последние недели в сторожке на кладбище…
Но в чем заключался смысл дела, которым они там с Вурдалаком занимались, — этого я не узнал. Вся хроника его мерзкой жизни была понятной. Но те ее страницы, которые запечатлевали последние дела на кладбище, представляли подлинное безумие. Я получил то же самое, что при сканировании памяти Вурдалака, — картины каких-то галлюцинаций, вереницы бредовых образов. Искаженные, словно в кривом зеркале, рожи культистов-послушников, каннибальское варево в котле, торжество…
Какие-то змеи…
Двинувшись дальше, я коснулся вещей, касающихся Тани, и испытал огромное облегчение. Бес не сообщил о ней никому. Нечистое животное приберегло для себя «лакомый кусочек»…
Погружение в воспоминания Беса было сравнимо разве что с купанием в выгребной яме…
Я вынырнул из нее, ощущая вибрацию компа в кармане. Звонил де Круа.
— Да, Магистр, — ответил я на вызов.
— Связь появилась. Как я слышу, вы уцелели.
