опустился в кресло возле камина.
Своей мягкостью оно напомнило мне то сиденье в «Бархатном Рае», где я находился во время нашего знакомства. Теперь Лилит занимала более высокое положение в Ордене, чем я, хотя мы и принадлежали к разным его ветвям. Я был его ликвидатором, исполняя важную, но тяжелую и грязную работу, она же пошла по кабинетному пути… Де Круа умолчал об этом вовсе не для того, чтобы сделать мне сюрприз. Орден — тайное общество, каждому из членов которого положено знать лишь тех, кого необходимо. Прописные истины гласили, что тайна и предусмотрительность — залог успеха, а разбазаривание информации — верный путь к поражению. До сих пор мне попросту незачем было сообщать, кто возглавляет Орден в этом городе, пользы от этого не было никакой, только возможный вред — учитывая, что я постоянно ходил по лезвию ножа, рискуя попасть в руки Культа.
Когда жужжание портала смолкло и Лилит вернулась в кабинет, я допивал второй стакан воды.
— Дело сделано, — сообщила она. — Голова отправлена. Но мне бы хотелось, чтобы ты задержался… Что у тебя сегодня приключилось? У тебя сегодня больше нет дел? Меня снедает любопытство — узнать все из первых рук.
— Сегодняшняя работа окончена, и я смогу его удовлетворить — сказал я. — В свою очередь, мне тоже требуется информация.
— Все, что в моих силах. Рассказывай, а я пока приготовлю нам глинтвейна. Думаю, ты не будешь возражать — сегодня такая промозглая ночь…
— Глинтвейн — это отлично, — откинувшись в кресле, я закурил, — хотя ночь не настолько промозглая, насколько горячая. Мне придется начать с событий вчерашнего вечера — с него-то все и закрутилось…
— Это так, но в прошлом отчете ты не упоминал никаких посторонних особ — вроде той девушки, с которой познакомился на кладбище.
— Только то, что пришел на кладбище в поисках Культа, — согласился я. — В прошлом отчете она была бы посторонней деталью, но в следующем, раскрывая, как вышел на Беса, я буду отписывать и про нее.
Я замолчал, вопросительно глядя на нее. Лилит щелкнула зажигалкой, прикуривая кремовую сигариллу.
— С моей стороны ничего интересного — из того, что связано с твоими делами. Полтора часа назад я получила распоряжение от Магистра направить в сектор 229-47 полицейские силы тебе на выручку. Сейчас это несложно — с нами сотрудничает один крупный чин полиции. Тамошние культистские Миньоны прячутся по углам, дрожа, — их руководство пропало, и полным ходом идет уничтожение. «Ангел Смерти». Не успела я позвонить полковнику, как де Круа опять связался со мной, отменяя распоряжение. Теперь полицию требовалось задержать на полчаса — чтобы ты смог спокойно уйти и привезти мне голову культиста, которую нужно было срочно переправить через портал в столицу… Это все, что я знаю обо всех этих делах. Увы, мало чем я смогу дополнить твою историю. Разве что тем, что ни за что не согласилась бы на такую работу. Пока я сидела, ожидая тебя, Служитель из полицейского управления прислал мне сообщение, похожее на рапорт с полей Второй мировой. Огонь, разрушенные здания, более пятидесяти убитых…
— Вечер действительно обернулся чем-то, смахивающим на Сталинград, — признал я. — Но сейчас это Уже не столь важно. Вурдалак, Бес и остальные «Адские Мясники» — уже история, и меня мало заботит, как обстоят у них дела в преисподней. Куда большее беспокойство у меня вызывает настоящее. Когда ничего не понятно, будущее готовит неизвестно что.
— Что ты имеешь в виду? Мне кажется, в этой кровавой истории расставлены все точки.
— Нет. Есть еще обстановка в оскверненной церкви и рисунок кровью, выполненный на ее полу. Как я сказал, точно такой же я нашел и на последней странице дневника Вурдалака. Восьмиконечная звезда, прорывающая круг, — символ наступающего Хаоса. И надпись: «Пусть Жатва начнется». Это единственные вещи, проливающие свет на его последние дела. Какой-то ритуал…
— Рауль, — нахмурилась Лилит, — я тебя понимаю. Конечно, за последнее время на тебя свалилось слишком уж много. Картины, которые ты увидел в логове Вурдалака, дополнились сегодняшним днем. Ты с честью пережил тяжелейшие испытания, но твое воображение разыгралось — вот причина твоего беспокойства. «Жатва»? Как мне кажется, все Паладины выслушивают подобное — кары, которые последуют после смерти, победоносная поступь нового порядка, которая сметет Орден со своего пути… Суть — ерунда. Враги повержены, и все, что тебе стоит сейчас предпринять, — это отдохнуть.
— Благодарю за заботу и ценную психологическую справку, — я постучал себя пальцем по виску. — Но вообще-то, с ролью моего личного психоаналитика до сих пор успешно справляется мой собственный внутренний голос. И он говорит, что я пока что не настолько устал. Я понимаю твой скепсис, сам бы его разделил полностью — если бы не одна мелочь. Я осуществил сканирование памяти Вурдалака, а затем и Беса, пытаясь узнать смысл проводившегося ритуала… но ничего не узнал.
— Разумеется. Потому что смысл там отсутствовал.
— Не совсем так. Сканируя память Вурдалака и Беса, при желании я мог выудить оттуда что угодно — хоть воспоминания периода раннего младенчества. Но не то, что касалось их дел в заброшенной церкви. Все, что касалось этого их занятия, было искажено. Я с таким не сталкивался. Как бы тебе объяснить… Если уподобить меня, телепата, радиоприемнику, то я словно пытался настроиться на волну, не входящую в доступный мне диапазон. Образы, которыми они оперировали, были недоступны моему пониманию. Совершенно другое восприятие реальности. Речь о ментальной технологии, которой не располагает Орден. Возможно, это связано напрямую с ментальной защитой.
— Вот как… — проговорила Лилит. — Дай поразмыслить.
Она повернулась к огню.
— В таком случае, все гораздо сложнее, — сказала она через минуту. — Как ты знаешь, в городе находится группа Наблюдателей Командора Фабиана — вообще-то, они тут для того, чтобы помогать мне в установлении контроля над провинцией. Так вот, прошлой ночью, сразу после того, как была получена информация о твоих действиях на кладбище, двое были направлены туда. Этот приказ отдал Командор, желая выследить остальных «Адских Мясников». Утром они обнаружили банду культистов-послушников, которая направлялась на кладбище… Когда послушники увидели, что от церкви осталось пепелище, они отправились обратно по домам. Фабиан распорядился захватить одного культиста. Не будучи телепатами, эти Наблюдатели хотели ограничиться обычным допросом. Культист был обработан препаратами, после которых не врут и не отмалчиваются, но ничего толкового не сообщил. Информация была проверена на детекторе лжи. Затем на ту конспиративную квартиру, где проходил допрос, был вызван еще один Наблюдатель — уже телепат. И его усилия тоже были потрачены впустую.
— Культист имел ментальную защиту? — спросил я.
Затушив в пепельнице сигариллу, Лилит зажгла новую.
— Никакой. Он был обычным человеком. После инъекций он просто захотел все рассказать по собственной воле… но не смог. Он изверг из себя поток непонятной чуши. Наблюдатели отправили отчет с неправильными выводами. В отчете говорилось о неудачном действии препаратов конкретно на данного индивидуума, вызвавшем бесполезность дальнейшего сканирования памяти. Но на самом деле, как становится понятно сейчас, все было иначе. — Лилит подернула плечами. — Какая-то темная схема, запущенная прямо у нас под носом… Жатва… На что она направлена, в чем же заключается?
— Я вижу, теперь ты относишься к моим мыслям серьезнее, — сказал я. — Жатва? В том-то и дело, что не знаю, даже приблизительно. Нельзя получить о ней информацию, сканируя память. Не выйдет вытянуть ее и любыми другими способами. Ответов у меня тоже нет, поэтому я и приехал к тебе…
— Надо подумать… — приложив палец к виску, Лилит глотнула глинтвейна. — Надо подумать…
Кивнув, я поднял свой бокал и посмотрел сквозь него на огонь. Свет наполнял темную жидкость кроваво-красным свечением, играя на хрустальных гранях оранжевыми отблесками. Любуясь игрой цветов, я усилил восприятие…
И несколько об этом пожалел.
— Лилит, — сказал я, — твое гостеприимство не знает границ, но тебе стоит быть внимательнее. В твоем доме промышляют воры.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Муравьи, — пояснил я. — Я принял их поначалу за частицы гвоздики. Они утонули в моем бокале
