Повсюду расхаживали обнаженные служанки, с яствами на подносах и большими кувшинами на плечах. Лужайки полнились голыми телами. Некоторые валялись в беспамятстве вокруг кальянов, другие заливались в три горла, третьи лазили и катались по траве, совокупляясь. Содомское «панно» было не менее обширным, чем фреска на куполе. Шабаш происходил на садовых ярусах, как действие на театральных подмостках. Сладострастные стоны и вздохи облегчения, восторженные вопли и истеричный визг доносились до моего усиленного слуха, подобно единому хору. Когда мы продвинулись достаточно далеко, он стал звучать со всех сторон.
Моему взгляду представлялись всевозможные мерзости и уродства. Я видел там гермафродитов, выполняющих с мужчинами роль мужчин. Карлицы тужились под напором культистов, которые, в свою очередь, корячились под дегенератами с гипертрофированными половыми органами. Одна женщина имела шесть грудей и крайнюю степень ожирения. Культисты облепили ее со всех сторон, как свиной выводок…
Моя голова пошла кругом, руки сами собой потянулись к излучателям.
— Что, стражник, нравится? — видя мое замешательство, Серый Гвардеец снисходительно усмехнулся. — Ничего, надейся, может статься, тебя примут к нам, и ты сможешь проводить в Долине половину времени.
Останавливая руки, я отвел глаза прочь от садов. Для их содержания требовались сотни рабов, и с этим все было понятно. Но что требовалось для создания всех тех уродов, предназначением которых было удовлетворять больные прихоти отличившихся культистов? Похищали этих уродов наверху из медицинских приютов или они рождались под землей? Если второе — то шла тут речь о генетических манипуляциях или уродства появлялись в результате последствий от невоплотившихся даров?
Все это вместе — понял я, поразмыслив. Великий умел не только наказывать, но и награждать. Он поставлял игрушки для своих верных слуг всеми путями.
Посреди площади возвышался его Храм. Сложенная из черных каменных блоков, треугольная пирамида уходила уступами ввысь. Ее вершина не доставала до «солнца» самую чуть, а ступени были заставлены идолами — целыми пантеонами чудовищ и змей.
И еще больше змей находилось у подножия. Вся поверхность зала была отведена, по сути, под их питомник. Огромные сытые питоны дремали на аккуратно подстриженных деревцах. Мелкие ядовитые гады свободно ползали по траве и камням. Анаконды лениво извивались в тех бассейнах, куда низвергались садовые водопады… Питомник просто кишел пресмыкающимися тварями.
Отделенные от них гладкими барьерами из прозрачного минерала, мы пошли к пирамиде.
Внутри было сумрачно — редкие факелы и лампады разгоняли темноту — и прохладно. Мы прошли гулкий коридор и вышли в зал. Развернувшись, Гвардейцы зашагали обратно.
Зал был треугольным, как и пирамида. Посреди него находился светящийся бассейн. Поверхность его слегка волновалась, и зайчики бродили по стенам — наклонным, сходящимся наверху.
Трон стоял позади бассейна. Высеченный из черного камня, величественный и огромный, он подошел бы исполину, но не человеку. Он был пуст.
А зал был полон людьми — десятками культистов. Я уже знал, что обозначают некоторые одеяния.
Серые хламиды с черными иероглифами отмечали технических специалистов, Механиков. Символы шестерней отличали их от Зодчих, строителей и архитекторов, которые носили изображения кирпичной кладки. На головах Механиков и Зодчих были остроконечные колпаки с прорезями для глаз.
Кошмарные лицевые пластины Медиков были сделаны из дерева и выкрашены в алый цвет, такими же были и их балахоны. Одежды Проповедников были белыми, покрытыми бледно-зелеными узорами. Их лица скрывали маски рептилий.
Представители этих и многих других каст, отличий которых я не знал, ползали перед Троном на четвереньках, беспрестанно отбивая поклоны и что-то шепча. Взгляды их то и дело поднимались вверх — и тут же, издавая восторженные вздохи, культисты вжимали головы в плечи. Изображая крайнюю степень раболепия, они то и дело валились ниц, скуля и подвывая, как псы.
Но Владыка, повелитель и бог их темного мира, хозяин всех его рабов, сидел не на Троне Предтеч. Он устроился у его подножия, посреди лестницы в сотню ступеней.
Пройдя через весь размах предыдущих чудес, я ожидал увидеть его облик каким угодно. Меня не огорошил бы шестирукий и трехголовый мутант или великан в пять метров роста. Не вызвало бы ошеломления то, что он — главный и поэтому огромный Кровавый Латник, или окажется целой коллегией ветхих старцев, «несущих Слово от имени» какой-нибудь потусторонней ерунды. Я был готов и к надувательству, наподобие мудрого и загадочного оракула или бесплотного призрака-чревовещателя…
Но он был обычным человеком средних лет. Темные волосы с небольшой проседью, тонкие губы, обычная посадка головы… Он был высок и широкоплеч — но не более того. Облаченный в простые черные одежды безо всяких узоров, позументов и побрякушек, он спокойно сидел над пресмыкающейся толпой — и его лицо было будничным. Он что-то писал в блокноте, и происходящее в зале, казалось, нисколько его не занимает.
Бросив на него быстрый взгляд, я тут же вперил глаза в пол, и с восторженным стоном бухнулся на колени. Маскарад продолжался, но конец его был не за горами. Для его завершения мне требовалось подобраться поближе…
И я пополз к Владыке — не забывая отвешивать поклоны и подвывать в тон остальным. Протиснувшись в первые ряды, я устроился между длиннобородым Проповедником и черноволосой Наложницей — представительницей, а может быть, и главой всей этой касты. Вычурная маска на ее лице имела вид пестрой бабочки, а татуированное и раскрашенное тело было обнажено полностью, если не считать целой сбруи из драгоценных украшений. От нее исходил горячий и густой, не похожий ни на что запах — благоухание каких-то духов или ароматических масел.
Я был у цели. Еще загодя я сделал в своем балахоне пару незаметных разрезов — так, чтобы выхватить оружие как можно быстрее. Дистанция меж мной и Владыкой была не больше тридцати метров. Промахнуться было немыслимо. Главным было — сделать выстрел.
И это было единственным, что я мог сделать. Я ничем не мог помочь Тане, Магистру и Фабиану. Продолжать балаган до упора, уйти отсюда, добраться до Медицинского блока — и вести бой с его стражей, отрядами Кровавых Латников и всей Серой Гвардией в одиночку? Отыскать по ходу этого сражения всех троих и вытащить на поверхность?
Единственное, что я мог сделать, — это выстрелить. Поразить Владыку, а затем кромсать лазерными лучами всю эту свору, убивать их и не забыть убить себя. Сдаваться им в плен я, естественно, не собирался.
«Момент истины».
Я вновь поднял лицо. Но на этот раз мой взгляд коснулся не заурядного облика Владыки — он попал на его глаза. Серые и невыразительные — они были такими… Но аура не походила ни на что. Круговерть цветов и очертаний, ореолов и лучей… Сила в нем была такой, что я поспешно отвернулся.
Вурдалак или Тарантул, Магистр или Командор — никто из тех, кого я знал, не смог бы сравниться с этой силой даже отдаленно. Во Владыке были воплощены не несколько, а множество даров. Нечеловеческая способность к регенерации подразумевалась сама собой. И сверхъестественная ловкость — лучшая, чем у любой Сестры-Змеи, — сокращала мои шансы до нуля. Он бы просто уклонился.
Никакой охраны здесь не было, а большинство культистов имело при себе оружие — от обычных тесаков и сабель до целого веера стилетоподобных шпилек в прическе, как у моей соседки Наложницы. Владыка никого из них не опасался — и не только потому, что был обожествленным кумиром. Его телекинетический барьер наверняка выдержал бы попадание пушечного снаряда. Конечно, лазер бы он не остановил… В этом случае Владыка просто ушел бы от луча.
Я в очередной раз пал ниц, бормоча невнятную чушь и прикидывая, что делать дальше. Исподлобья я смотрел на Владыку — избегая впредь его глаз.
Спустя минуту он шевельнулся. Подвел какую-то итоговую черту и отложил блокнот в сторону.
— Паства, — негромко промолвил он.
В зале тут же воцарилась полная тишина.
