— Ни для кого из вас не секрет, что наш мир затронуло необычное событие. Поэтому я и собрал вас, достойнейших из достойных.
Толпа издала восторженный вздох и принялась рассыпаться в поклонах.
— Горстка отчаявшихся безумцев, не ведающих ничего ни о моем величии, ни о моем мире, явились убивать моих слуг. Они в этом преуспели, но они не ведали, что там находятся одни из Тайных Врат. Это необычное событие. Никто из нечестивцев никогда не приближался к Вратам. Такого не бывало.
Владыка вздохнул.
— Я мог немедленно повергнуть их в прах, уничтожив Врата и все ведущие туда туннели. Я мог отправиться туда сам и покарать врага лично… Но у меня есть вы — мои бесчисленные слуги. И вы послужили хорошо. Каждый сделал свой вклад, поэтому я и собрал вас здесь. Зиара-Наложница изготавливала самые сильные зелья, которыми пользовались мои слуги с поверхности, — пусть они и не выстояли, но снадобья сыграли им на руку. Матир и его Проповедники неустанно твердили о Часе Грядущем, об угрозе с поверхности — и все вы оказались бдительны. Виркрас — глава Зодчих, которые сконструировали стволы и туннели Врат. Кранг — глава Механиков, создателей устройств, которые позволили мне видеть все, и подъемных машин, которые быстро перебросили стражников. Один из них, сотник, командовал тем самым отрядом, который пленил нечестивцев — он также находится среди вас. Настоятель Медицинского блока определил состояние пленников и привел в сознание их предводителя. Вы и остальные, всех вас ожидает награда.
Его довольный и покровительственный взгляд бродил по воющей от радости «пастве». Он милостиво улыбался.
— Сначала я позволю вам увидеть нечестивцев, услышать мою волю и стать свидетелями ее свершения.
Из коридора уже доносился топот стальных башмаков. Серые Гвардейцы спешили в зал. Толпа зашевелилась, расползаясь, и Гвардейцы бросили тела к пьедесталу Трона.
Владыка удовлетворенно кивнул, и стража покинула зал.
Таня и Фабиан были без сознания. Де Круа же смотрел на Владыку.
Плащ Магистра был изодран в лохмотья и покрыт кровью. Кровь струилась по его лицу из многих ран, нанесенных палицами стражников. Его руки и ноги были раздроблены, а сила исчерпана — он лежал на каменных плитах, не в силах приподняться.
Тем не менее культисты держались от него на почтительном расстоянии. Ненависть во взгляде Магистра оставалась той же, что и во время боя, — и ее видели все.
— Ты понимаешь, куда попал и перед кем брошен ниц? — спросил Владыка.
Де Круа сплюнул кровью.
— Если бы и не понимал, то догадался. Свора прислужников и их главарь, сидящий на подножии Трона Предтеч. Верховный главарь… Ты тот, кто оставил тень во всех темных легендах и мифах этого Цикла — один из Верховных Жрецов, Иерофант.
— Я — один из Тех, Которых Число, — подтвердил Владыка. — Один из Вечных и Великих. Хозяин и Господин. Зовут меня по-разному, имен поистине тьма, но смысл не искажается, пока понимают суть. Аз есмь Культ.
— Антихрист, окруженный полчищем бесов.
— От твоих речей исходит приятный фанатический жар, но скорее, я твой Спаситель.
Он сделал небрежное движение пальцами, и послышался хруст. Магистр заскрипел зубами.
— Я — твой Спаситель, — повторил Владыка. — Твои кости срослись так, что не менее крепки, чем раньше. Ткани восстановились без шрамов. Ты исцелен, встань.
Де Круа поднялся на ноги и расправил плечи. По толпе пронесся восторженный шепот.
— Хочешь продлить разговор? — спросил Магистр. — Мне он уже надоел.
— Заметь, твоя дешевая бравада куплена мною — именно я заплатил за нее мимолетным применением своей силы и жизнями некой малой толики своих слуг. Тем не менее я потратил эти гроши не для того, чтобы наблюдать, как ты тут бахвалишься. За шестьдесят тысяч лет я несколько раз видел крушение мира, уничтожение континентов и гибель целых биологических видов. И уж точно, я перевидел достаточно шутов, чтобы тратить время еще на одного!
Голос Владыки прогремел по залу, заставляя культистов трястись от страха. Когда он стих, разразилась буря.
— Отдай его мне, Великий! — завопил главный палач Медицинского блока, потрясая скальпелем. — Я буду пытать его десятилетиями!
— Мы бросим его в самые глубокие туннели! — орали Зодчие.
— Изобретем самые совершенные машины для его мучений! — верещали Механики.
— Мне, только мне! — разъяренный крик Наложницы звучал прямо мне в ухо. — Я придумаю для него нечто немыслимое!
Лишь Проповедник молчал, лихорадочно испещряя каракулями страницу за страницей. Он не мог этого упустить — перед ним творилась История…
Иерофант поднял указательный палец, и негодование смолкло.
— Этот город питается обычной электрической энергией, которую вырабатывает ядерный реактор, — сказал он Магистру. — Но его обитатели питаются не так, как на поверхности, — он указал на бассейн, который светился посреди зала, — это одна из пастей Утробы. Я создал этот организм огромным. Отдаленные его части достигают поверхности и вытягивают нужные соки из чернозема. Для его жизнедеятельности требуется и обычная клетчатка — совсем немного… В результате Утроба поставляет коричневую массу, безвкусную, но очень питательную. Именно этим кормится большинство моих слуг. И если из тебя не извлеку пользы я — извлечет пользу Утроба, а затем и рабы. Тебя устроит такой вариант, или ты согласишься на мое предложение? Служи мне.
— Служить тебе? Врагу человечества, источнику его бесконечного горя? Может, ты и могуществен. Но, предлагая это мне, ты просто безумен.
Губы Иерофанта тронула едва заметная улыбка.
— Ошибаешься. Учитывая то, что я восседаю здесь, а ты корчишься у моих ног — проблемы не у меня в голове. Я не предлагаю ничего нереального. То, что я прожил шестьдесят тысяч лет, делает меня мудрым — но никак не безумным. Мое мышление не косно, я часто выходил в общество обычных людей, бродил среди них, изучая. Я не только знаю язык каждой эпохи — будет сказано верно, что я всегда ею дышу. А вот твое мышление давно окостенело. Современные ученые считают, что недра земли — некий готовый календарь, геологические пласты — доказательства тех или иных процессов. Но на самом деле они видят лишь результат глобальных катаклизмов, видят не последовательность, а хаотическое нагромождение эпох. Для меня, написавшего «Ключ», посредством которого распределяются дары, и «Фолиант», позволивший запустить Жатву, — их выводы смешны. Как и они, ты ошибаешься. Тебе многое неизвестно.
— Мне известно достаточно, чтобы понимать: Культ — великое зло. Одна Жатва говорит об этом.
— Жатва? — задумчиво спросил Иерофант. — Это необходимый этап. Культ выполняет то, чего хотят Предтечи — трансформирует людей перед их приходом.
— Я уже видел примеры «чудесных трансформаций», — кивнул Магистр. — Чтобы с полным правом называть одно только это злом. Извращением человеческой натуры.
Иерофант снисходительно улыбнулся.
— Ты прожил лишь одну тысячу лет, а я шестьдесят тысячелетий, но все же и ты должен понимать, что человеческая натура — вовсе не набор тех розовых идеалов, что читают в воскресных школах, вовсе не тех ложных истин, которые ты исповедуешь. То, что ты подкрепляешь их ложь действиями, ничего не меняет, — он вздохнул. — Вообрази мир без Предтеч и Культа, без Циклов и падений цивилизации… Ты думаешь, если людей предоставят самим себе, на Землю спустится Золотой век? Планета превратится в некий идеальный мир — без войн и насилия, без жадности и разврата? Какие нелепые мысли… Люди хотят другого. Коктейль из алчности и похоти — они заливаются им или скулят, если не достается порции. Всякий старается подняться над остальными, окружить себя рабами и побрякушками, важно раздуть щеки — и не подозревая, что все это не более чем обезьянничание. Далее они становятся «пастырями». Жажда
