Но внутри его системы электронных и органических компонентов жило другое сознание, и оно было человеческим. Точнее, было прежде. Первое сознание раздумывало над проблемой несколько долей секунды и в конце концов разбудило второе сознание.
– Эшли. Проснись.
– Что такое? (
– Смотри.
Второе сознание посмотрело. Потом «сказало»:
– Господи, чего же ты, бестолочь, ждешь? (
Когда Джен увидела, что в стене чудесным образом открылось отверстие, она даже не задумалась – и почти тут же натолкнулась на другую стену. К своему ужасу, она очутилась в маленькой узкой комнате, и единственной дверью была та, в которую она вошла. Повернувшись, она увидела, как по проходу движется Иезекииль.
– И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершавшихся среди него, сделай знак!
Джен стала отчаянно искать выход, но не нашла.
Иезекииль остановился снаружи и нагнулся.
– А тем сказал в слух мой: идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите!
Джен прижалась к стене.
– Нет! – крикнула она. – Оставь меня в покое!
Отверстие внезапно захлопнулось, и отрезанная рука Иезекииля упала на пол. Затем пол начал быстро уходить из-под ног Джен, и она поняла, что вся комната опускается под землю, подобно лифту на «Властелине Панглоте». Прежде чем остановиться, комната, как показалось Джен, проделала длиннейший путь. Она затаила дыхание, когда снова появилось отверстие, в которое хлынул яркий свет. Через несколько секунд глаза Джен привыкли к свету, и она увидела, что перед ней большая комната, обставленная не хуже, чем королевские покои на «Панглоте».
– Извини. Свет, наверное, слишком ярок для тебя. Сейчас я притушу его. Его так давно не включали.
Это был голос девушки, дружеский и успокаивающий. Джен вошла в комнату, но никого не увидела. Свет действительно померк, и как-то вдруг оказалось, что девушка стоит посреди комнаты. Джен не понимала, как она не заметила ее раньше. Когда девушка приблизилась, Джен была потрясена: на миг ей показалось, что это Цери, но потом увидела, что девушка не была двойником – глаза у девушки были не голубые, а карие, и волосы гораздо светлее.
Она остановилась футах в пяти от Джен и ласково улыбнулась. На ней была странная одежда: очень узкие синие брюки, сидящие низко на бедрах, такая же облегающая желтая рубашка, полы которой были завязаны спереди узлом, так что открывался голый живот. Девушка была босиком.
– Привет, я Эшли. А как тебя зовут? – весело сказала девушка.
Джен назвала свое имя и попросила разрешения сесть. Ее начало трясти. Сказывалась реакция на все, что с ней случилось.
– Ну конечно, – сказала Эшли. – Располагайся, Джен.
Джен плюхнулась на тахту с красивой обивкой и обхватила руками плечи. Эшли, как она заметила, осталась стоять.
– Почему этот кибероид хотел тебя убить? – спросила она Джен.
Джен устало покачала головой.
– Не знаю. Наверное, он сумасшедший. Так сказал Мило по дороге сюда… что он свихнулся за многие годы… Мило сказал, что он очень-очень старый… Мило… – Она никак не могла свыкнуться с тем, что Мило умер. Непостижимо!
– Мило – это человек, которого кибероид убил?
– Да. Ты видела это? – удивленно спросила Джен.
– Нет. Я видела запись. Он был твоим мужем?
– Нет… не мужем, – сказала Джен и кисло улыбнулась. Она не поняла, что означает «запись».
– Твой любовник? Или дружок?
Джен вздохнула.
– Нет. Он не был мне даже другом. Он был просто… Мило, а теперь его нет. Я никак в себя не приду. И не знаю, что мне теперь делать. – К своему удивлению Джен начала плакать. Она знала, что плачет не о Мило, а о себе. – Я без него не выживу в опустошенных землях.
– Ты можешь остаться здесь, Джен, – сказала Эшли. – Сколько хочешь. У меня давно не было собеседника.
– Ты живешь одна?
– Да. Есть, правда, Карл, но он не в счет. Он на самом деле не человек, а компьютерная программа, но я зову его Карлом, чтобы хоть как-то очеловечить. Правда, это мало помогает… – Она печально вздохнула, но ее лицо тут же прояснилось. – Пожалуйста, скажи, что останешься! Я буду так счастлива!
Джен вытерла глаза и оглядела большую комнату с низким потолком. Потом она снова посмотрела на Эшли. Она чувствовала, что в девушке что-то не так, но не могла понять, что именно.
