— У нас у воронов развиты способности, — мы предчувствуем бури, дожди, смену ветра. И события также можем иногда почувствовать…
Девушка обняла его за плечи, уткнулась головой в грудь.
— Я помолюсь за нас богам, — они всесильны. Они услышат мою горячую молитву. Однажды я ходила на капище и просила мужчину, — с кем счастлива буду…
— Что ж, услышали боги?
— Думаю, да. Мне так хорошо с тобой, словно в родном доме нахожусь. Мне кажется, тогда и увидела… Я увидела птицу. И лицо. Твое лицо. Все промелькнуло ужасно быстро и исчезло…
— Больше так не делай. Не хорошо обычным людям знать наперед то, что можно знать лишь посвященным. Последние знают многое и чтят законы, без надобности в судьбу не вмешиваются.
— А ты?
— Я? И я не знаю всего до конца. Будущее — словно ветки ивы, не ломаются, но гнутся. Только богам дано знать все.
— Ты говорил, что ходил к колдунье. Что, Вороба знает ваш язык? Что сказал ты ей?
— Она умеет читать мысли и что на сердце у каждого. Разве для этого нужен язык? Да и знала она мою просьбу еще раньше, чем явился на ее порог. Дала мне зелье, с помощью которого образ ворона в образ человека меняется. Учила говорить, — сперва и двух слов связать не мог. Почти месяц жил у нее, помогал собирать травы и коренья, отвары делать. Людей повидал, — много к ней народу ходит. Кто с чем. И злые люди. И добрые. Злые люди — темные изнутри. Птицам видно все, как на ладони. Я раньше не знал, что люди умеют зло скрывать за притворством…
— Видел ли кто тебя у Воробы?
— Нет. Я облик птицы опять принимал. Не могу долго быть человеком — моя человеческая оболочка истончается, я это чувствую. Но и тогда мы сможем видеться. Здесь, возле дуба я для тебя все еще в теле человека буду появляться. Потом… Потом ничего изменить уже будет нельзя… Еще я должен сказать тебе вот что; чтобы девушке стать вороном, нужно десять ночей провести с ним. Энергия ворона войдет в тело, закрепится там. Слова заклятья закончат обряд, — ты станешь одной из нас. Вороны примут тебя и телом и душой. Живем мы долго. Единственные наши враги — люди и неосторожность. Действительно ли ты хочешь стать одной из нас? Подумай. Еще есть время.
Глава 21
Она мотнула головой, но глаза уже заблестели от предвкушения.
— Хорошо. Смотри еще раз.
Черная фигура широко раскинула руки, растопырила пальцы и ласточкой нырнула вниз, — сделала плавный круг над озером, над водопадом и примостилась опять на ветку. Девушка охнула, обняла Михаса за шею.
— Я боюсь до дрожи!
— Ты быстро научишься, уверен. Ни к чему страхи, Гардиния. Неужели тебе никогда не хотелось летать? Парить над облаками?
Она глубоко вздохнула, вытянулась, как тетива…
Неуклюжий кувырок, и чуть не ударившись о землю и поломав борозду белых лилий, Гардиния взлетела. Ворон вновь вспорхнул с ветки и полетел рядом, равномерно двигая крыльями, поворачивая хвост. Она задышала спокойнее, плавно взмахнула обоими крылами… У нее получается! Вверх, вниз, опять вверх. Гардиния поднялась над деревьями, сделала несколько кругов, затем устремилась ввысь, к лунному диску. Какой маленькой и смешной кажется дубовая роща! И какой громадный лес под ней! Как блестит и отражается в воздухе лунный свет! Как в колодце… Тысяча крошечных лунных брызг несется навстречу, бьет в лицо. Она наяву очутилась в чудесной сказке… Гардиния поняла, что летит на немыслимой скорости. Испуганно перевернулась в лунном свете, и стала замедлять полет, — лучше дождаться любимого. Вон он, поднимается следом. Она растопырила пальцы, замерла, качаясь на волне воздуха…
— На сегодня хватит. Сил у тебя пока не достаточно. Мы и так улетели далеко от дома.
— Да. Знаю. Просто не верится, что это происходит со мной.
Гардиния для пущего удовольствия камнем бросилась вниз, снова поймала волну, — эта волна ее выведет прямо к роще. Откуда она знает? Не понятно. Но знает наверняка. Ощущение полета — как новое рождение. Как она раньше жила без этого пьянящего чувства свободы? Долетев, она примостилась на знакомый сук.
— Может, еще поплаваем? Мне так нравятся здешние цветы…
— Нам пора возвращаться, милая. Еще будет время…
Вот они и на месте. Ворон вытянул ладонь вперед, — Гардиния со вздохом отдала шар, тут же превратившись в большого и громоздкого человека. Как, оказывается, долго и тяжело нести свое тело от ручья к дому! Михас усмехнулся над ее грустью. Обнял за плечи.
— Я рад, что тебе понравилось. Скоро мы будем вместе, будем летать куда душе угодно. Всегда вместе. Я только о том и мечтаю.
— Я тоже…
Глава 22
— Михас, здесь никого нет…
— Сейчас дом пустует, — это родительский дом. Старшие в… отъезде. Младшие на охоте. Мы здесь редко бываем, — у каждого есть свой дом на дальнем расстоянии. Мы уважаем чужую территорию и свободу действий.
— На охоте? Вы охотитесь?
— По желанию. Делаем запасы. Но если есть возможность и азарт — летаем каждый день. Вместе или поодиночке. Моя сестра любит летать одна, — следовать за волками, выискивать их по следам. Мы — спутники хищников. Чистим лес от всего больного, мертвого, слабого. Так хотели боги. Во всем должно быть равновесие.
— Расскажи еще что-нибудь. Интересно слушать, как ты говоришь.
— Мне не всегда просто это делать, — жизнь птиц и людей различна и я не всегда могу найти нужные… нужные слова, образы, чтобы ты поняла, что именно я хочу сказать.
— Значит, ты здесь вырос?
— Да. Здесь я играл, рос, пока не стал взрослым и не встретил тебя. Не узнал, что такое — любовь, боль….
— Я причиняю тебе боль?
— Один твой взгляд может наградить или убить. Какие красивые у тебя глаза! И жаль мне забирать такую красоту в свой мир. И это тоже причиняет боль. Не знаю, шутка ли это злых сил, или мне тебя послало проведение…
Под низким арочным сводом Гардиния наклонилась и вошла в небольшую комнату. Как здесь сумрачно! Девушка увидела широкую кровать с белоснежными простынями и пышными подушками. Такие же белоснежные стены. Резкий контраст с тяжелой массивной мебелью из темного, почти черного дерева. Магический символ над кроватью. Перед кроватью на резных ножках стол, на котором канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В этих лапах горели толстые красные свечи. Пушистый светлый коврик, на нем — низенькая скамеечка. Был еще один стол с кучей старинных свитков сверху и снизу; тщательно уложенные, они напоминали поленницу. В комнате пахло смолой и еще чем-то вяжущим, но свежим.
Она указала на свитки:
— Что это?
— Это знания. Знания нашего рода. Мы храним их и передаем из поколения в поколение. Здесь есть
