Воспитательница, пряча глаза, мгновенно исчезла из раздевалки.
Тугая резинка старых штанов больно врезалась в кожу,– Ваня машинально задрал край пиджака, почесался. Его взгляд, полный тревоги, упал на отца – тот был абсолютно спокоен и невозмутим. Маленькая ладонь тут же доверчиво легла в большую ладонь отца. Они пересекли шумную трассу, кишащую смрадными машинами. Ваня сморщил нос и покрутил головой.
Местность казалась пустынной, заброшенной. Вокруг виднелись бурьяны репейника и бугры соломенной травы с возвышавшимися над ними рваными краями крыш. Показался грязный трактор на вывернутых наизнанку пластах земли, за ним – канавы, полные бурой жижи. Вдалеке – ряд зданий, расположенных вплотную друг к другу, – оттуда раздавался неровный шум и скрежет. Свора местных собак с азартом носилась вдоль построек, и звонкий металлический лай гулким эхом разносился по всей окрестности. Тетенька в кирпичной будке и с красной повязкой на руке проводила их обоих недовольным взглядом, когда они вошли на территорию мясокомбината. Отец уверенно направился к одной из построек.
– Твой? – басисто раздалось над непослушными вихрами, когда они вошли внутрь.
– Мой… Вот, пришлось тащить с собой. Варвара в больнице… – начал объяснять отец.
– Вылитый папашка, едрит вою за ногу! Ну… – большая голова с длинным крючковатым носом, желтыми кривыми зубами и сильным запахом табака изо рта приблизилась к детскому лицу и с задором спросила:
– Говорят, ты отказываешься есть мясо? Вегитарьянец че ли? А? А зря… Мясо пользу приносит! Заруби себе это на носу!
Мальчик смущенно потупил взор и нырнул за спину отца. Тот пожаловался:
– Молчит, щенок, что ни спросишь! И прячется!
На маленькой физиономии ребенка место сильного смущения тут же заняло любопытство и живейший интерес к большим и толстым тетенькам, одетым в серые и черные халаты, одинаковые платки и сапоги, и так напоминающие широкими лицами и улыбками маму. И здесь такой же запах, – тот самый, что исходил от стиранных отцовских вещей.
Что-то двигалось сверху и Ваня немедленно задрал голову; большие голубые глаза округлились от удивления, затем от ужаса … Огромные свиные туши свисали сверху и мягко колыхались каждый раз, когда что-то их двигало к высокому плотному мужчине, что стоял неподалеку и орудовал ножом. Кровь ручьями стекала с его перчаток и передника на гладкий пол и скапливалась в желобах. Мальчик икнул, потер глаз и икнул снова.
– Не ссы!–наставительно сказал отец. – Это – дядя Женя. Он тут у нас мастер на все руки!
Отец с почтительностью и даже некоторой робостью приблизился к мужчине в переднике и слишком быстро протянул руку. «Дядя Женя» кивнул и продолжал с уверенностью и грацией хищника работать над свиньей. Закончив, спросил:
– Ты чего малого то привел? Не экскурсия здесь!
– Пусть привыкает! По моим стопам пойдет…
– Как звать пацана? Иван?
Пока отец что-то сбивчиво объяснял, привычно похлопывая себя по карману в поисках сигарет, дядя Женя сделал несколько плавных движений вокруг новой туши. От свиньи тут же отделилась кроваво- красная пульсирующая масса, упала на транспортер. Сердце, а затем печень поползли в конец помещения и исчезли. Ваня икнул сильнее. Мужчина живо повернулся к нему и весело буркнул:
– Смотри, как работает настоящий мужик!
Нож ловко и быстро двигался, кромсая куски плоти и выдавливая из обескровленной и обезглавленной жертвы остатки влаги.
– Женька! Ты чего мне в отчете написал? – к ним приближалась дородная баба, и аккуратно скользнув мимо туш, словно боксер на ринге, потрясла какими-то исчерканными листками прямо у Вани над головой.
– Ладно, Зинка, не ори! Чего взялась с утра? Или тебя твой хахель по ночам не е…?
Зинку грубо схватили за пышную грудь, и на весь цех прозвенел визгливый бабий смех. Константин с завистью наблюдал за тем, как непринужденно рука его напарника скользит по женской талии, мнет пышные ягодицы. Зинка же, бросив ласково под конец: «У, кобелина!», скрылась в небольшой комнатушке, ловко и со смехом перескочив через желоб с кровью.
Ваня, отметив и восхищенный взгляд отца и радость Зинки и самодовольство дяди Жени, перевел взгляд на свои новые ботинки, – на них наползали бурые пятна из лужи. За грязь ему от матери точно влетит!
– Пап! Пап! Пойдем! – потряс он за кожаный рукав.
– Погодь! Дойдем до бухгалтерии, а там вернемся…
Константин скрылся за той самой дверью, где исчезла Зина, но на этот раз вместо смеха послышалось недовольное бормотанье, а затем резкое и сухое «Пошел прочь!». Показалась раздосадованная физиономия отца.
Наконец, они, то и дело останавливаясь и болтая с встречным народом, очутились на улице. Ваня рассеянно наблюдал, как отец прикуривает, как с удовольствием попыхивает сигаретой, сунув руки в широкие карманы мешковатых брюк, как следит за грузовиком, свернувшим с дороги и двигающимся прямо на них. До слуха долетели звуки возни и хрюканье животных.
Машина, битком набитая свиньями, притормозила возле проходной и, хлопнув на прощанье громко дверцей, завернула к крайнему сараю. Ваня изо всех сил зажмурился, и, боясь издать хоть один звук, засеменил от страшного места так быстро, как только мог.
Глава 8
На дворе была весна. Красная макушка железной ракеты поблескивала в ярких лучах солнца, а детвора шустро и уверенно прыгала со ступенек в песочницу. Звонкий шум детских голосов наполнял небольшой внутренний двор детсада. Воспитательница прищурилась и прикрыв глаза ладонью, словно козырьком, беглым взглядом осмотрела группу: раз, два, три… Вроде все на месте. Отметила как одиноко и неприкаянно слоняется вдоль забора Ваня Воронцов, и беспокойство явственно разлилось по ее лицу с тонкими чертами, крылья носа нервно дернулись. Она присела на окрашенную в голубой скамейку, скрестила ноги, обутые в легкие ботинки и позвала:
– Ваня! Ваня Воронцов!
Тот живо обернулся и подбежал. Улыбка на его худой, перемазанной красками рожице была такой светлой, что сердце молодой женщины забилось от щемящей боли.
– Как дела, мой хороший? Хочешь с ребятками поиграть?
Мальчик мотнул головой и отошел на несколько шагов назад.
– Отчего? Тебе не нравится играть вместе? Может, тебя кто-то обижает? Нет? Ну, ладно, иди…
Ваня скрылся за деревянной будкой, примыкающей к забору. Лопатка в его руке монотонно застучала по перекладине в заборе, мысли улетели стайкой воробьев в небо. Вот он на своем фрегате несется по волнам и с невероятной ловкостью обходит вражеский корабль под черным пиратским флагом и бомбит его пушками, из которых вылетают тяжелые ядра, и валит дым и еще сам посылает огненные стрелы прямо из волшебного лука во врага… Пуф! Победа! Нос легко и приятно щекотала свежесть и новизна, пропитавшая воздух, превращаясь в морской бриз. Общий гул превратился в хлопанье парусов от порывов ветра и крики чаек… На какие-то долгие мгновенья счастье наполнило все его существо, и это чувство было таким волнующим, ярким! Вот этот клочок земли за будкой – теперь его тайное место, секретный лагерь. Здесь он и закопает клад! Несколько цветных стеклышек и черное воронье перо появились из кармана брюк и исчезли в вырытой ямке, в углублении которой в роли подстилки был прозрачный фантик от конфетки. Закопав сокровища и отметив тайник пивной крышкой, Ваня любовался творением своих рук. Вот бы кому рассказать! Поделиться своей тайной! Он опасливо посмотрел на ребят. Завистливо прислушался их
