— Да, — ответила Мария, поставив очередную чистую тарелку в сушку.
— А что они покупают? — вмешалась Опал.
— Много всего.
Мария закончила мыть посуду, вытерла руки и оглядела кухню. Все было убрано. На столе оставалась только тарелка, предназначенная для Тони. Его ждали к ужину, но он не пришел. Мария считала, что он мог бы и позвонить, однако Опал и Руби, казалось, не придали этому никакого значения. Они только сгорали от любопытства и хотели знать, что же происходило на площади. Может быть, конечно, Тони еще утром предупредил их о том, что задержится. Но уже половина восьмого, а от Тони никаких вестей.
— Бедняжка, — вздохнула Руби, бросая взгляд на его тарелку. — Уверена, что он проголодался. Я ему дала с собой два сэндвича, но ведь вы же знаете, какой у него аппетит.
— Да, — покачала головой Опал, устремляя взгляд на Марию. — Может быть, ты отвезешь ему ужин?
— Да я думаю, он скоро появится, — пробормотала Мария.
Меньше всего ей сейчас хотелось ехать на площадь, чтобы увидеть там Тони в окружении всех незамужних, разведенных или вдовствующих женщин, число которых было удивительно велико по сравнению с общей численностью населения их маленького городка.
— Он предупредил, что вернется домой поздно, — сказала ей Руби. — Что он будет работать над каким-то проектом, который потребует много времени.
— Он будет очень тебе благодарен, — добавила Опал, глядя на Марию своими детскими голубыми глазами.
— Он так любит хорошую еду, — поддакнула Руби, — а ты превзошла сегодня саму себя.
Мария улыбнулась, понимая, к чему они клонят.
— Туфли я хотя бы могу надеть или мне так и отправляться к нему в тапочках? — усмехнулась она, стараясь, чтобы эта фраза прозвучала как можно мягче, и вышла из кухни.
Через несколько минут она уже сидела в машине. На соседнем сиденье лежал ужин для Тони, тщательно завернутый в несколько слоев бумаги.
Когда Мария подъехала к площади, там уже никого не было. Трейлер стоял на стоянке.
С тяжелым сердцем Мария вылезла из машины и направилась к фургону. Подойдя, она постучалась в заднюю дверцу. Изнутри доносилась музыка. Пел Элвис Пресли.
— Торговля окончена. Приходите завтра. Я работаю с восьми, — послышался голос Тони.
— Это я… Мария.
Секунду спустя дверь распахнулась, и перед ней возник Тони.
— Я принесла тебе гостинцы, — сказала она, подавая ему еду.
— Милости прошу, — ответил он, принимая из ее рук сверток и помогая влезть внутрь.
Как только она очутилась там, он отпустил ее руку.
— Пахнет вкусно, — сказал он, втягивая носом воздух.
— Еще бы, — улыбнулась она.
Слышал ли он, как сильно билось ее сердце? Догадался ли, что она без ума от него? Мария почувствовала, как запылали ее щеки.
— Мясо моего приготовления, а печенье — новое изобретение Руби и Опал.
— Великолепно, — ответил Тони. — Устраивайся. Я быстренько. Ужасно хочется есть.
Пока он ел, Мария изучала трейлер. Слева от нее были развешаны футболки разных видов и цветов, выставлены номерные знаки, кувшины и другие вещи. Справа располагались краски, кисти, пульверизатор. Словом, все необходимые для работы инструменты. Там же находились и образцы, призванные продемонстрировать клиентам все, на что Тони был способен.
Да, он действительно обладал незаурядным талантом. Мария была поражена до глубины души. Каждая вещь — настоящее произведение искусства, не то что эти штампованные изделия, которыми кишели ярмарки и магазины.
Там же стояла стойка с подборкой музыкальных дисков. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что вкусы Тони были достаточно разнообразными. Однако предпочтение все же было отдано Элвису Пресли.
Дальше она увидела мольберт, на нем стояла картина. Судя по всему, это и был тот самый особый проект, над которым Тони собирался трудиться этим вечером.
Мария подошла ближе. Это был ее портрет, написанный яркими красками так, как это мог сделать только мужчина, более того, влюбленный мужчина. Распущенные волосы, оголенные плечи и глубокое декольте. Темно-голубые глаза горели нескрываемой страстью. Эти глаза поразили ее больше всего. Каким-то непостижимым образом Тони удалось запечатлеть сексуальное возбуждение, которое она испытывала с того момента, когда впервые увидела его на дороге. Мария почти в ужасе сделала шаг назад. Почувствовав, что Тони стоит позади нее, обернулась.
— Ты не имел права изображать меня так, — отчеканила она. — Никакого права. Эта картина — ложь.
— Каждый человек имеет право мечтать, Мария, — ответил он, не отступая. — И все мечтатели имеют право на то, чтобы их мечты осуществились.
А что, если это действительно любовь? Что тогда?
А тогда, значит, они любят друг друга. Однако их возможный союз при таком положении дел был бы просто катастрофой. А вдруг нет?
Словно отгоняя от нее сомнения, Тони обнял ее. Не оборачиваясь, она коснулась его рук. Он осторожно поцеловал ее шею, волосы. При каждом прикосновении его губ Мария чувствовала такое наслаждение, что не смогла остановить Тони. Он коснулся ее груди, затем стал медленно пробираться к шортам.
Мария резко повернулась к нему и впилась в его губы жадным поцелуем. Теперь она упиралась спиной в стену трейлера.
Тони сорвал с нее топик и начал ласкать ее тело.
Расстегнув его рубашку, она стала покрывать страстными поцелуями его обнаженную грудь. Тони опустился на пол, увлекая за собой Марию.
— Я хочу… любить тебя, — пробормотал он, задыхаясь от страсти.
Эти слова заставили ее вздрогнуть от неожиданности. Любить? Неужели он, как и многие мужчины, под словом «любовь» понимает только секс? Какая-то часть ее сознания мучительно искала ответ на этот вопрос, в то время как сама Мария отвечала на его ласки.
Тони попытался снять с нее шорты, и она автоматически помогла ему сделать это.
— Не волнуйся, — произнес он в промежутке между поцелуями, быстро полез в карман и вынул оттуда маленький пакетик. — Мы защищены.
— От чего? — выдохнула Мария.
— От нежелательной беременности, — ответил он, прижимаясь к ней снова.
Его слова подействовали на Марию, как холодный душ. Она оттолкнула его и рывком села на полу.
— Что случилось? — спросил он, глядя на то, как она поднимается с колен, пытаясь прикрыть обнаженную грудь. — Что?
— Это неправильно, — ответила она, одеваясь. — Мне нужно домой. Дай пройти.
Тони смотрел на нее, будто не веря своим глазам.
— Может, ты хотя бы скажешь мне, что я сделал… что сказал… что, черт побери, не так?
— А сам ты не можешь понять? — Мария уже собиралась открыть дверь трейлера, но оглянулась, чтобы задать этот вопрос.
На секунду его глаза непонимающе смотрели на нее, потом по их выражению она увидела, что он все понял. Она рывком открыла дверь и выпрыгнула на асфальт. Мария почти бегом добралась до своей машины, но Тони, каким-то образом умудрившийся одеться, догнал ее.
— Давай поговорим, Мария, — тяжело дыша, произнес он, преграждая ей дорогу.
— О чем? — в ярости бросила она, доставая из кармана ключи от машины. — О том, что ответственность, которой ты так боишься, нужна мне? Могу поспорить, что мы об этом уже говорили, и ты
