– Да и смысла никакого не имеет.
– Конечно… никакого смысла. Простите. Я поворачиваюсь и иду вниз по лестнице. Я еще слышу, как она говорит самой себе:
– C'est etrange. Странно.
Я стою на углу небольшого узенького переулка и оглядываюсь на этот старый дом. Шестой этаж – мансарда.
В окне неподвижно стоит мадемуазель Люсьенн Ребу и смотрит мне вслед.
Справа от нее в окне висит птичья клетка, слева стоит цветочный горшок – вечные спутники одиноких девушек, этих маленьких француженок, отстаивающих свое достоинство, которые могут быть помолвлены с пятью мужчинами, не являясь любовницей ни одного из них.
Прости, Анн-Клер, что я продолжаю искать тебя. Лишь иногда, в минуты отчаяния, во мне пробуждается ужасная мысль, что тебя больше нет.
Анн-Клер, я сейчас возвращаюсь в жизнь и хочу покаяться, и за тебя тоже.
Мадемуазель Люсьенн Ребу наверху наклоняется над клеткой и ласкает невидимую птицу.
Я отправляюсь пешком к отелю «Ривьера».
Об авторе и его книге
«…И на следующее утро он проснулся знаменитым». Этой фразе не суждено устареть, ибо она точно воспроизводит обстоятельства, часто сопутствующие появлению нового яркого дарования, а таланты, слава богу, рождаются во все времена и чаще всего без предварительного уведомления.
Примерно так было и с автором романа «Monpti» Габором Васари. Когда в 1934 году его произведение – первое, если не считать фольклорной «Книги сказок», – увидело свет в Будапеште, многие критики, и не только в Венгрии, почувствовали, что родился крупный прозаик, мастер диалога, с завидным чувством юмора и острой наблюдательностью в передаче портретных характеристик. Печать Европы сразу окрестила его «заметнейшим и занимательнейшим повествователем». В одной из статей об авторе романа «Monpti» говорилось: «Смесь чаплинского юмора, улыбчивой меланхолии и сердечной теплоты делает его одним из немногих поистине оригинальных рассказчиков».
Роман «Monpti», написанный на автобиографической основе, повествует о приключениях молодого студента, приехавшего в столицу Франции учиться изобразительному мастерству. Начинающий художник Жорж часто голодает – у него нет денег даже на обратный билет домой, в Венгрию, – он не слишком изобретателен в добывании средств к существованию, нередко попадает в смешные, «пиковые» ситуации (когда, например, пытается выиграть приз на ярмарке или, получив от приятеля 300 франков, отваживается пообедать в лучшем парижском ресторане), он добр, наивен, застенчив, мечтает о любви, но как-то ничего у него не складывается. Но вот он наконец знакомится в Люксембургском саду с девушкой по имени Анн- Клер, и эта встреча все перевернула в его жизни.
Предоставим слово одному из более поздних критиков: «Monpti (Мой малыш) – это ласковое прозвище, данное маленькой парижанкой Анн-Клер молодому венгерскому студенту, к которому рому она трогательно привязана и который тоже пылко любит девушку с ее скромными украшениями, ее невинной ложью и ее чистой душой. Среди шумного Парижа, в бедности и грязи, в отсветах фонарей Больших Бульваров расцветает чудо между двумя большими детьми, и мы познаем все, что составляет эту любовь: маленькие споры, немыслимые проблемы, сцены ревности, духовное примирение. Все это описано с широким размахом, грациозно, одухотворенно, наполнено юмором и тихой грустью и тем самым так притягательно и смело, что, как и заново увиденный Париж, западает в душу читателя». К сожалению, роман двух влюбленных оказался недолговечен, история заканчивается трагически (спеша на очередное свидание, Анн-Клер попадает под колеса автомобиля), но образы главных героев надолго остаются с нами, словно напоминая, что существует любовь возвышенная и чистая.
Несколько слов о приметах времени в романе. Автор весьма точно Передает атмосферу парижской жизни начала тридцатых годов – тут и пользующееся особой привязанностью парижан метро, и появление первых в Европе специальных автомобилей-мусоросборщиков (одна из самых грязных стран в средневековье, Франция первой стала проявлять повышенное внимание к проблеме чистоты улиц, что ощущается туристами до сей поры), всеобщее увлечение патефонами и граммофонными пластинками, заменявшими в ту пору сегодняшние музыкальные центры, транзисторные приемники и радиолы, использование пневмопочты в учреждениях и т. п. А наряду с этим – замусоренность парижских улиц, потертые гостиницы и арендные дома с отвалившейся штукатуркой, какие уже давно не встретить в нынешнем Париже, старьевщики, которые, обходя дворы, скупают вышедшие из моды вещи, – все это тоже признаки эпохи. Однако и в речи персонажей она просматривается неплохо, главный герой, к примеру, передает свое состояние строчкой известного шлягера из кинофильма «Петер» («Heute fuhl' ich mich so wunderbar!»), очень популярного в 1934 году, главную роль в котором исполнила знаменитая венгерская актриса Франческа Гааль; в другой раз он напевает «Адью, мой маленький гвардеец» – популярную тогда песенку австрийского композитора Роберта Штольца…
Центральная фигура в романе, конечно, сам рассказчик – художник Жорж. Это именно его глазами читатель видит Париж и его улочки, обитателей третьеразрядной гостиницы «Ривьера», в которой он проживает, это в его воспроизведении оживают диалоги с Анн-Клер, его возлюбленной, и вообще чаще всего он непосредственно выходит «на связь» с читателем, повествуя о своих переживаниях и впечатлениях. Задержимся на этих переживаниях.
Герою, казалось бы, можно предъявить упрек в излишней рефлекторности, слабоволии и малодушии. Он много и зачастую правильно рассуждает, но особых выводов из этого для себя не делает, да и вообще малоактивен. Но это на первый взгляд. Не забудем, что он иностранец, да к тому же без гроша в кармане, очутившийся по воле случая в «подвешенном состоянии». Как всем образно мыслящим натурам, ему вечно рисуются дополнительные преграды и трудности, которых в реальной жизни может и не существовать, – отсюда пространные внутренние монологи, сомнения «вслух». Во всем же остальном наш герой – типичный юноша начала тридцатых годов, когда, например, к ухаживанию, как прелюдии любви, относились с большей долей романтизма и, может быть, инфантильности, а увертюрой знакомства вовсе не было обладание; когда не было ни секс-шопов, ни дискотек, ни телефонных «герлс», а самым откровенным журналом для Мужчин считался «Париж иллюстрированный», в котором верхом эротичности было опубликование снимка, где мужчина в смокинге и цилиндре полуприникает к светской даме, всего-навсего осмелившейся обнажить грудь.
Несмотря на «бульварное» знакомство наших героев, действие в романе развивается отнюдь не в ожидаемом или стандартном направлении. У иностранца без гроша в кармане свои комплексы и свои проблемы, у юной француженки Анн-Клер, как выясняется ближе к концу повествования, свои. Во всяком случае, в этот образ девушки, которая, несмотря на нищету, не пошла на панель, веришь, хотя иногда ловишь себя на мысли, что порой уж очень навязчиво автор заставляет героиню признаваться в своей
