– Дрыхнешь? – спросил Джамал.
Я помотал головой.
– Ну тогда вали наружу. Пусть здесь проветрится немного… – Он покосился на едва теплящееся пламя факела, дожирающее последние крохи кислорода.
Я поднялся и вслед за ним нырнул в узкий лаз. Поплутав по извилистым проходам, мы выбрались в уже знакомую мне пещеру с жаровней. Я сразу увидел сложенные на полу вещи – мой огнестрел, рюкзак, бластер.
– Вещички можешь забрать. За сохранность, правда, не ручаюсь, – хихикнул Джамал. Пройдя в глубь пещеры, он плюхнулся в свою кучу тряпья. В руках у него будто сама собой появилась вчерашняя емкость с самогоном.
Интересно, он вообще когда-нибудь вылезает из этого своего логова?
Я поднял изрядно полегчавший рюкзак, заглянул внутрь. Да уж… Из провианта – только пара брикетов. Хорошо хоть боеприпасов оставили почти половину. Проверил винтовку, бластер, пояс с гранатами… Точнее, с лямками для гранат. Чертыхнулся.
– Что, не любишь делиться-то? – ехидно спросил Джамал.
Я стиснул зубы и промолчал.
– Иди пока в главную пещеру. Потолкайся там, подыщи себе место… Устраивайся, короче. Только не рыпайся особо, я тебя предупреждал. Ты здесь пока никто… Дорогу-то найдешь?
Я кивнул и направился к выходу.
Главную пещеру, впрочем, нашел не сразу. Видно, свернул не туда на одной из развилок, так что пришлось изрядно поплутать по этому лабиринту. В конце концов выбрался, куда нужно, но совсем с другой стороны. Те лазы, через которые я вчера попал в логово Джамала, виднелись аж на противоположной стене пещеры.
Огляделся. Костры в главной пещере горят и днем, но не столько для освещения, сколько для других надобностей. Свет Поллукса проникает сюда через выходы, а также через многочисленные «оконца» в верхней части пещеры. Светило, похоже, поднялось уже довольно высоко, и те отверстия, что располагаются прямо напротив него, сейчас похожи на прожекторы.
Народу ощутимо меньше. В основном всякий сброд – тощие, оборванные, вооруженные ржавыми самодельными тесаками. Низшая каста. Остальные, похоже, с утра подались на охоту. Хотя… Я разглядел Бао, в полном одиночестве сидящего возле догорающего костерка в самом дальнем конце пещеры. Не сказал бы, что мне понравился этот узкоглазый, но выбирать не приходится. В конце концов, с ним я хоть немного знаком.
Окликать я его не стал, просто подошел к костру. Впрочем, Бао, похоже, заметил меня еще раньше, чем я его.
– Садись.
Я сел, скрестив ноги. Повернулся так, чтобы позади меня была стена. Вряд ли у кого-то из ничтожеств, слоняющихся по пещере, хватит смелости напасть, даже со спины. Но лучше подстраховаться.
– Есть будешь?
Бао держал над огнем тонкий железный прут с насаженными на него кусочками мяса. Мой желудок тут же напомнил о себе, и я полез в рюкзак за последними брикетами сухого пайка. Своей-то жратвой узкоглазый вряд ли поделится.
Минут пять-десять сидели молча, занятые едой. Наконец, когда я закинул в рот последние крошки пайка и бросил обертку в костер, Бао сказал:
– Ты жив.
– Да ну? Ценное наблюдение.
– Твое оружие при тебе.
– Тоже верно.
Он, глядя куда-то в сторону, покивал и снова надолго замолчал.
Я повнимательнее разглядел узкоглазого. На вид лет сорок – сорок пять. Невысокий, худощавый, но явно чертовски жилистый. Каждое движение будто бы продумано заранее – ни одного лишнего жеста, взгляда, усилия. Про слова я уж вообще молчу. В жизни не видел более немногословного типа. И, почти как Джамал, этот узкоглазый вызывает у меня постоянную тревогу. Так и ждешь, что этот невозмутимый с виду коротышка вдруг вонзит тебе клинок под ребро. Тем более что однажды это уже чуть не случилось.
Да уж, куда ни плюнь – те еще экземпляры. Хотя, может, это у меня нервы сдают…
– Что будешь делать? – спросил наконец Бао.
Я пожал плечам:
– Понятия не имею. Осмотрюсь… Или у тебя есть предложения?
Он долго молчал, скользя взглядом по убогой обстановке пещеры. В дальнем от нас углу пещеры оборванцы устроили потасовку. Отборная ругань, повторяемая гулким эхом, вскоре заглушила все остальные звуки. Потом двое сцепились. Блеснул клинок. Душераздирающий вопль, оборвавшийся коротким булькающим звуком. Мне не было видно подробностей, но и так ясно, что только что население лагеря уменьшилось еще на одного жителя.
Бао, равнодушно отвернувшись от непрекратившейся и после убийства драки, негромко сказал:
– Твоя капсула.
Я вопросительно приподнял бровь, ожидая, что он продолжит. Но он молчал, только щурил свои и без
