просвещаясь Духом Святым, в смысл знаменитой притчи о богаче и Лазаре (Лк. 16, 19–31). До дня смерти из них двоих счастливым представлялся богач, несчастным же — бедный Лазарь. Но «пришла смерть и все это истребила». Все изменилось у богача и Лазаря, и все узнали, кто был богач, а кто — нищий. Оказалось, «что Лазарь был богаче всех, а тот — беднее всех». Известно, говорит божественный отец, что когда кончается театральное представление, актеры снимают маски и становятся такими, каковы они на самом деле. То же случается, когда приходит смерть и кончается спектакль земной жизни. Тогда, лишившись масок богатства и бедности, мы предстанем в нашем истинном виде. Мы {стр. 259} будем судимы по делам нашим, и станет ясно, кто богат, а кто беден, кто честен, а кто бесславен [627].
Вот мы видим вождя или любого сильного мира сего, готового разлучиться с земной жизнью. Этот критический момент жизни и последующая смерть снимают маску и представляют его таким, каков он есть на самом деле. Раньше ему присущи были гордость и самодовольство; он развлекался и проводил дни свои в неге и беззаботности. Сегодня что стало с его телом, изведавшим столь многие радости? «Не нужно много труда, чтобы убедить тебя, — говорит Златоуст. — Взгляни внимательным взглядом. Посмотри «на прах, на пепел, на червей, на отвратительный вид места» и мерзость. Посмотри со вниманием и рыдай горько» [628].
Но это благочестивое любомудрие, это эмоциональное потрясение души не должно вызвать лишь мимолетное и мелкое огорчение или обыкновенные слезы. Надо прийти к мужественному и твердому убеждению. Когда осознаешь, что скоро и тебя, брат мой, ожидает такой же конец, попытайся возбудить в глубине своей души святые чувства сокрушения и раскаяния. И постарайся, чтобы эти святые и спасительные чувства привели тебя к покаянию, стали постоянным образом жизни, воплотились в конкретных делах, угодных Богу. «Вразумись и убойся, видя смерть другого, отринь всякую беспечность». Еще рассмотри все свои дела, «исправь прегрешения, изменись к лучшему» [629].
«Если смерть близкого человеческого существа не в состоянии нас вразумить, — говорил святой Златоуст, — тогда какая сила может исправить нас? Если не образумимся и не смиримся при виде мертвеца, то когда же устыдимся и убоимся Бога за свои согрешения?» Вот серьезное наставление. «Вот мы смотрим, вот научаемся {стр. 260} на самом опыте» [630]. Весьма умилительное песнопение в субботу мясопустную прекрасно говорит всякому человеку: «Что прельщается человек, хваляся? Что всуе смущается? Брение и сам вмале? Что не помышляет персть, яко прах, смешение и гноя и тления отложение? Аще убо брение есмы человецы, что прилепихомся земли? И аще Христу есмы сродни, что не притекаем к Нему? И вси отвергаю привременную и текущую жизнь, жизни нетленней последующе, яже есть Христос, просвещение душ наших» [631].
Все это происходит с нами, как только мы видим нашего друга в последние мгновения его жизни, и тогда не остается спокойной ни одна душа. Божественный Златоуст, будучи глубоким психологом, просвещенным учителем и мудрым воспитателем, говорит: «Умирающий брат наш «трепещет, а ты смеешься?.. Он трепещет», а ты не приготовляешься молитвой, покаянием, святостью жизни и благими делами к своему исходу? «Он цепенеет от изумления, весь в тревоге», уже видя все, «чего он никогда не видал», уже слыша то, «чего никогда не слыхал». Поэтому он обливается потом, подобно жнецам, «прощается со всеми нами и шлет всем последние приветствия», пока язык не потеряет способность говорить. Он взывает к нам: «Прощайте, братие, прощайте и молитесь за меня», ведь я отправляюсь в путь, по которому не ходил никогда. Я отправляюсь «в мир душ, откуда никто не возвращался. Иду «в те страшные обители, где со мною нет спутника, в то ужасное судилище», где не знаю, что со мной случится». Я встречу «неизвестную мне область», о которой мне никто никогда не рассказывал. «Вот я ищу защитника себе — и никого не находится, кто бы защитил меня» [632]. И восклицают {стр. 261} «златые уста»: «Опомнись, человече!» Приди, человек, открой глаза своей души, пробудись от греховного сна и отрекись от суеты сует настоящего мира.
Воистину, сколь полезный плод может вынести христианин в Боге, любомудрствуя о смерти!
Возможно, кто–нибудь возразит, сказав, что христианская философия вселяет в душу пессимизм. Но он будет неправ, ибо когда мы поглубже вдумаемся в то, о чем говорили и о чем пойдет речь далее, то душа наша исполнится в высшей степени разумным оптимизмом. И вот почему.
Христианин, постигший
Божественный Златоуст говорит скорбящему: «Помысли, к Кому отошел» твой возлюбленный, и утешься. Он отошел туда, где Апостол Павел, где Апостол Петр. Туда, где пребывает весь «сонм святых». Подумай и о том, в какой славе и сиянии он восстанет. Из всего этого верующий получает большую пользу и как плод принимает «величайшее благодушие и постоянную радость» [635]. Ибо он осознает, что смерть есть тихое пристанище. Он понимает, каким злом наполнена настоящая жизнь. {стр. 262} «Подумай, — говорит Златоустый отец, — сколько раз ты сам проклинал настоящую жизнь. Ведь от начала творения ты получил в наказание за нарушение Божественной заповеди обещания Божии:
Все это известно христианам, ибо открыто нам Богом. Но мирской человек возражает: «Во все это я готов был бы поверить, если бы оттуда кто–нибудь возвратился и описал мне загробную жизнь». Однако ответить на возражение неверующего несложно. Святые отцы, яркие звезды духовного неба, предлагают нам ответ. «Не требуй, — говорят они, — узнать от мертвецов то, чему ежедневно яснее всего учит нас Богодухновенное Писание». Если бы Бог считал, что от воскрешенных мертвых проистекла бы польза живущим, то не упустил бы возможности такого благодеяния, ибо Он всегда действует к нашей духовной пользе. «Кроме того, — предостерегает святитель Афанасий Великий, — в жизни человека возникло бы много обмана и путаницы. Многие лукавые {стр. 263} бесы приняли бы вид и образ человека умершего и явились будто бы восставшими из мертвых, посеяв тем самым ложные представления и учения о загробной жизни, и таким образом ввели бы нас в прелесть и вечную погибель» [637].
И далее, — продолжают богопросвещенные святые отцы, — если бы мертвые постоянно воскресали и извещали нас о загробной жизни, то и это с течением времени оказалось бы в пренебрежении, поскольку мы бы привыкли к этому. Кроме того, как считает святитель Иоанн Златоуст, враг души нашей, диавол, использовал бы это и нашел бы путь, как с большой легкостью ввести нечестивые учения. Например, он показывал бы призраки или склонил бы некоторых представляться умершими и погребенными, а затем восставшими из мертвых и таким образом уверил бы души обольщаемых во всем, что было бы ему угодно. Если и теперь многие обольщаются призраками, то сколькие были бы обольщены, если представить, что восставали бы мертвые. Если бы это произошло, то «нечистый демон строил бы бесчисленные козни и вводил бы в жизнь великое обольщение». Поэтому, как объясняют богодухновенные отцы, «Бог заключил двери вечности» и не попускает никому из мертвых возвращаться и возвещать нам о загробной жизни,
