спасти Золотую Орду.
— И Русь, — тихо подсказал Бату. — Русь Александра Невского. Поход Гуюка сметёт её с лика земли. Вместе с нами. Значит, он не должен состояться.
— И ради этого, по мысли Юченя, должен пасть старый конь, — невесело усмехнулся Чогдар. — Кто же пустит в него последнюю стрелу?
— Орду. Мой старший брат.
Это был пробный шар: Бату не спускал с Чогдара насторожённых глаз. Но советник отрицательно покачал головой, так и не заметив, что за ним следят.
— Нет, мой хан, это невозможно. Каракорум ополчится на тебя вместе с князем Александром. Нет, ты должен быть вне подозрений. Рука должна быть либо из Каракорума, либо…
Чогдар внезапно замолчал. Бату подождал немного и тихо, осторожно повторил:
— Либо?…
— Либо она вообще не нужна. Если князь Ярослав откажется принимать участие в большой охоте Гуюка.
Уверенная улыбка впервые появилась на озабоченном лице степного властелина:
— Ты успокоил мысль, которая как овод жужжала в моей душе. Ючень петлял, как заяц на волчьей тропе. Для начала он рассорил меня с Каракорумом, уговорив строить собственную столицу, а когда это ему удалось, попробовал навсегда развести меня с Невским. Побеседуй с князем Ярославом, пока этого не сделал лукавый китаец, вздумавший пить кумыс из двух чаш одновременно.
— Постараюсь направить великого князя по нужной нам тропе. — Чогдар поклонился и пошёл к выходу.
— Пришли ко мне моего брата, — сказал Бату. — Ючень не решится пренебречь приглашением вместе поохотиться, а Орду очень точно умеет промахиваться.
— Это лучше публичной казни, — улыбнулся Чогдар — Тайные враги должны исчезать без следа.
— После твоего разговора с князем Ярославом я сам сообщу ему о поездке в Каракорум. Его путь зависит от вашего свидания, но он не должен об этом знать. Ступай. Не забудь прислать ко мне Орду.
Чогдар молча поклонился.
— Прости, великий князь, что не сразу навестил тебя.
— Таким гостям всегда рады, — Ярослав добродушно улыбнулся вошедшему Чогдару.
Он был доволен, а Сбыслав просто счастлив. Пировали почти как прежде, князь расспрашивал о новой службе, о Сарае и дворцовых обычаях, а Сбыслав рассказывал о Ледовом побоище, о гибели отца, о воинской мудрости Александра Невского. Чогдару было не очень удобно прерывать дружескую беседу, но все же он нашёл повод повернуть разговор в нужное ему русло.
— Новгородские, псковские да и твои земли, великий князь, большой урон понесли. И не только людьми. Городки дадеревни пожжены, скот порезан, посевы вытоптаны. Руси сейчас, как никогда, мир нужен.
После этого вступления Чогдар предполагал перейти к обсуждению вечного союза с Золотой Ордой и крайней опасности каких бы то ни было договорённостей с ближними и дальними соседями. Но Ярослав тут же вцепился в начало беседы, пропустив мимо ушей многозначительный конец:
— Твоя правда, Чогдар. И беженцев поток, и голод стучится. Но я, сколь только мог, расширил посевы…
Князь долго и с удовольствием распространялся о собственной предусмотрительности, перевести беседу в иное направление уже не было возможности, и Чогдару оставалось только попросить Сбыслава проводить его.
— Посети мою юрту, Федор Ярунович. Все не так просто, как представляется князьям.
В охраняемой снаружи юрте горел огонь, за которым ухаживал молчаливый отрок. Он подал кумыс и тут лее исчез, тщательно задёрнув за собою полог.
— Гуюк готовит поход в Европу, — сказал Чогдар, наполнив чашу гостя. — Путь пролегает через наши степи, а потому неминуемо коснётся Руси. Ты знаешь военные законы монголов и понимаешь, чем это грозит.
— Прокорм огромного войска, дополнительная дань и насильственная мобилизация, — вздохнул Сбыслав. — Владимирская Русь вряд ли поднимется после этого похода.
— Конница Гуюка растопчет Золотую Орду и превратит русичей в рабов, — жёстко сказал Чогдар. — Гуюк беспощаден, вероломен и лжив. Сейчас ему нужны союзники, почему Ярославу и велено прибыть в Каракорум за ярлыком на великое княжение.
— Он примет этот ярлык с благодарностью, потому что тщеславен и уже не умен.
— Примет. А в благодарность за него заключит с Каракорумом союз против Бату. То есть против собственного народа.
— Да, он не откажется от великого княжения. Не откажется…
Сбыслав погрузился в тревожную задумчивость. Чогдар дал ему время поразмышлять, поднял чашу с кумысом.
— За здоровье князя Александра Невского, Сбыслав.
— Я понимаю твою мысль, Чогдар, — сказал Сбыслав, пригубив кумыс. — Невский сначала думает о Руси и русском народе и только потом — о себе.
— Боюсь, что не до конца понимаешь, потому что не представляешь, что сделает Гуюк, заручившись поддержкой князя Ярослава.
— У него будут развязаны руки.
— Он пошлёт убийц к Невскому, — Чогдар произнёс эту фразу медленно, выделив каждое слово. — Бату видит в князе Александре могучего завтрашнего союзника, а Гуюк — завтрашнего вождя общерусского восстания против второго монгольского нашествия. Не удивлюсь, если узнаю, что убийцы уже скачут к нему.
— Его надо предупредить! — встревожился Сбыслав. — Ты должен это сделать, Чогдар.
— Я непременно это сделаю, но куда он денется от тайных убийц из Каракорума? Они могут быть русичами, половцами, немцами — кем угодно, казна Чингисхана неистощима.
— Он может укрыться в Европе. Временно.
— Европа с удовольствием выдаст его Гуюку.
— Вот тут ты ошибаешься, Чогдар, — улыбнулся Сбыслав. — Европа очень хочет с ним познакомиться. Князя Ярослава с этой целью навещал прелат Римской Католической Церкви Доменик. Но я понял его козни и сделал так, что он быстро убрался восвояси.
— Невским заинтересовались римские католики? — спросил Чогдар, старательно прикрывая насторожённость удивлением. — Это весьма любопытно. Расскажи об этом прелате подробнее, Федор.
Молодой боярин с удовольствием поведал отцовскому побратиму все, что знал о прелате Доме-нике. О разговорах на пирах и охоте, о его вопросах и своих ответах, о ссоре, которую он устроил нарочно, чтобы поскорее избавиться от назойливого разведчика. Чогдар слушал внимательно, ни разу не перебив А когда Сбыслав закончил рассказ, уточнил:
— Значит, князь Михаил Черниговский дал согласие участвовать в Лионском соборе?
— Так сказал прелат Доменик
— А Даниил Галицкий?
— О нем он не говорил. Почему ты спрашиваешь об этом, Чогдар?
— Потому что мы — и Русь, и Золотая Орда — стоим на порубежье Запада и Востока, Сбыслав. И нам должно быть ведомо все. И дела Рима, и дела Каракорума. Будь очень внимательным там, сын моего анды. Так уж случилось, что от решения князя Ярослава зависит не только судьба наших народов, но и жизнь Александра Невского
Вечером того же дня Бату услышал подробный пересказ этой беседы от своего главного советника. Долго молчал, размышляя. Потом сам наполнил чашу Чогдара кумысом и сказал:
— Значит, князь Михаил Черниговский Правда, от него мало что зависит, но мой дед повелел сурово наказывать перебежчиков. А что же Даниил Галицкий?
