Особо продвинутым пользователем Боря себя не считал, но вполне в состоянии был осознать, что на терминале запущена единственная задача – складская программа. Кто мог пользовать запрашиваемый файл? Система? А на хрена системе складской файл?
Озадачившись еще больше, Боря потянулся к мощным игровым мнемоюстам – сколько о них мечтал, а купить смог себе позволить совсем недавно. Двухпотоковые, низкоомные. Мечта стратега-риалтаймовца, обмен данными (как гласила реклама) по сравнению с базовой моделью возрастал на тридцать процентов.
Прилепив непривычно большие таблетки к вискам, Боря ухнул в зернистую глубь киберпространства. Вот он, родимый холд. Пузатая пирамида складской базы, аспидно-черная вуаль системы в самом низу, причудливый лабиринт игрового раздела…
На холде хозяйничал посторонний. Один из углов пирамиды был бесстыдно выщерблен, оттуда водопадиком сыпалась золотистая пыль отдельных байтов.
Вообще-то холд фирмы особо никто не защищал: стоял обычный пароль на доступ к бухгалтерии и складу. Теоретически заломать это было нетрудно, да только кому оно могло понадобиться?
Лишь приглядевшись, Боря осознал, что поврежденный угол пирамиды почему-то двоится. Словно отбрасывает полупрозрачную объемную тень, из-за чего пирамида в целом начинает казаться чуть-чуть кособокой.
Кто-то, выглядящий как дымно-серое облачко, тасовал данные более плотного угла пирамиды.
– Эй! – возмущенно крикнул Борислав. – Что такое? Ты кто?
Облачко мгновенно схлопнулось в синюю точку, похожую на одинокую звезду в разрыве туч. Потом точка развернулась в искаженное гневом лицо. Не голову – только лицо.
– Уйди, – посоветовало лицо.
Боря опешил.
– Как это – уйди? Это мой холд! Мой склад!
Лицо исказилось еще больше. А потом вдруг отрастило руку, которая наотмашь хлестнула по образу Борислава Берёзы, директора небольшой киевской книготорговой фирмы.
Мир померк.
Реализатор Гоша вздрогнул, когда шеф за терминалом вдруг сдавленно захрипел, дернулся и уронил голову на клавиатуру. Правый мнемоюст отлепился от виска, изверг в пол тоненькую синюю молнию и закачался на синем пластиковом шнуре. Левый остался на виске Бори.
– Эй! – выдавил из себя Гоша. – Шеф! Ты чего?
Он шагнул вперед и увидел, что из носа Борислава прямо на клавиши стекает скудная струйка темно- багровой крови. А меж полуоткрытых век видны только белки.
В голокубе плясало лиловое марево, на фоне которого высвечивались светлые строки на синем фоне:
System error! Mnemonic interface overload! Device not ready!
Некоторое время Гоша беспомощно таращился в зыбкую толщу голокуба.
– Шеф…
Он потряс Борю за плечо. Бесполезно.
Гоша, словно застигнутый врасплох зверь, попятился, опрокинул стул у стены, больно ударился плечом о дверной косяк и вывалился наружу, в узкое ущелье меж рядами контейнеров. Соседи деловито грузили пачки с книгами на металлическую тележку.
– Эй, Гоша! Ты чего? – спросил один из соседей, не переставая ловить летящие из контейнера пачки и складывать их в аккуратненький многослойный штабель.
Гоша разинул рот, словно выброшенный на берег лещ, выпучил глаза и наконец смог выдавить из себя:
– Тут это… Шефу плохо…
Пачки враз перестали лететь из соседнего контейнера. Соседи дружно поглядели на Гошу, включая выпорхнувшего из склада Витька Долгополова. Гоша с облегчением вспомнил, что Витек когда-то работал в психушке санитаром, а значит, не совсем чужд медицине.
– Что стряслось? – Долгополов мигом оказался рядом. Гоша сподобился только робко кивнуть в сторону темного нутра склада.
Витек шмыгнул в строенный контейнер и склонился над неподвижным Борей. Что он делал – Гоша даже не смотрел. Но делал он это очень недолго.
Из контейнера он выскочил, словно пробка из бутылки шипучего вина.
– Марат! <Скорую> вызывай! Да живо!
Только теперь Гоша осознал, что дело еще хуже, чем представлялось ему до сих пор.
<Скорая> примчалась спустя шесть минут – рекорд для Киева. Хорошо, что от контейнеров до входа на территорию рынка было пятнадцать секунд быстрой ходьбы да что набиравший <ноль-три> грузчик Марат давно привык объяснять дорогу к рынку киевским водилам.
Впрочем, Бориславу Берёзе это не помогло. Приехавшие врачи зафиксировали смерть от внезапного кровоизлияния в мозг и принялись ждать милицию.
– Начался денек, – пробормотал Долгополов, сочувственно глядя на Гошу.
