— Он моложе тебя лет на двадцать, — вздохнул Асмус. — Прости, боярин, но это — так.
— Не совсем так, дворянин Асмус, — по-прежнему негромко продолжал Ярыш. — Ты слыхал о Соловье- разбойнике? Он встречал купеческие караваны без меча, потому что с мечом в лесах не побегаешь. И всегда выходил победителем, даже если ему случалось сражаться одному против троих, а то и четверых.
— Он пользовался ножом?
— Он знал приемы кулачного боя
— Он знал, не спорю. Но тебе, боярин Ярыш, его приемы неведомы.
— Я — его сын.
— Выбрось это из головы, — недовольно проворчал Свенельд. — Асмус прав, немой моложе и сильнее тебя. Тем более что никаких особых хитростей кулачного боя ты знать не можешь. Ты был еще ребенком, когда твой отец передал тебя в нашу семью.
— Больше некому, Свенди, — вздохнул Ярыш. — Лучше я, чем дворянин великой княгини. Он тонок в поясе.
— Ты тотчас же поскачешь в Берестов, — подумав, жестко повелел воевода. — Осмотришься, встретишь княгиню Ольгу и будешь при ней безотлучно.
— Мне по душе такая служба, — улыбнулся Ярыш. — Прими мою благодарность, Свенди.
— Сообщи, добрались ли туда сыновья Годхарда.
— Если не добрались, пошлю человека, — сказал Ярыш.
И, кивнув ромею, тут же вышел. И дворянину великой княгини это весьма понравилось. Наконец-то он попал к людям, которые не тратили лишних слов.
— Ты, Асмус, вернешься во дворец великой княгини, — продолжал Свенельд. — Поможешь ей с переселением в Берестов и защитишь от всех и всяких неожиданностей.
— Будет так, великий воевода.
— Если понадобится, ценою собственной жизни
— Ценою собственной жизни, — негромко повторил Асмус.
— Ступай и не медли. Игорь начал охоту. Асмус молча поклонился и вышел из шатра.
Первые обозы с пожитками княгини уже ушли в Берестов, когда воротился Асмус. Ольга ждала этого возвращения, а потому, уже собравшись, не покидала дворца Олега. Стража была начеку, где-то в стороне догорали усадьбы, ночью спаленные Игоревыми молодцами, но ни самих молодцов, ни великого князя посланные на разведку парнишки поблизости не обнаружили.
Странные чувства испытывала великая княгиня, размышляя об Асмусе. Он был не только статен, отважен, умен и образован — он должен был стать ее приманкой для великого князя Игоря. Ольга поняла это, когда он вернулся и она глянула на него какими-то иными глазами. Этот иной взгляд родился в ней не от изменившегося вида ее первого дворянина, а как итог всех ее мучительных размышлений.
Она не боялась непредсказуемого гнева Игоря. Ей показалось, что причиной могло послужить что-то, вдруг ставшее ему известным. Например, всадник, скачущий на иноходке по плотине. А всадником был отец ее ребенка. Ребенка, которого она уже ощущала в себе, которого уже любила и хранила больше, чем собственную жизнь. Свенельд еще не в Киеве, поэтому можно допустить, что великий князь мечется, безумствует и жжет усадьбы близких воеводе людей, ожидая, когда он вступится за них. В ее дворне есть если не люди Игоря, то люди Кисана, об этом говорил Асмус. И надо сделать все, чтобы эти люди и под пытками показали, как великой княгине дорог Асмус. Асмус, но не Свенельд! Еще рано, рано рисковать отцу ее будущего ребенка. Хотя бы потому, что может родиться девочка.
Она повелела устроить прощальный пир во дворце, когда-то принадлежавшем ее отцу, Олегу Вещему, и собрала на нем дворян и челядь, оставшуюся при ней стражу и явных людей Кисана, в свое время навязанных ей. Поблагодарив всех за верную службу, великая княгиня особую хвалу вознесла Асмусу.
— За верную службу и преданность я, великая княгиня, назначаю тебя, дворянин Асмус, распоряжаться нашим переездом.
Асмус рассыпался в благодарностях, про себя невесело отметив, что чем-то он великой княгине не угодил. Княгиня Ольга вскоре ушла, а пир продолжался, и Асмус все больше ощущал полное свое одиночество, не переставая, впрочем, размышлять, где, когда и как именно он умудрился огорчить королеву русов.
Переезд был назначен на следующее утро. Все, кроме стражи, ушли спать, но Асмус в эту ночь так и не ложился. Он тщательно осмотрел все покои, кроме, естественно, покоев великой княгини, через каждые два часа проверял стражу, перед рассветом поднял челядь, указав на обнаруженные им недоделки, и вообще вел себя полным хозяином.
Во время завтрака, когда великая княгиня еще пребывала в своих покоях, челядинка доложила, что дворянин Асмус просит его принять.
— Пусть войдет.
Вошел Асмус с холщовым свертком, который он торжественно нес в обеих руках. Низко склонился перед Ольгой. — Я слушаю тебя, Асмус.
— Моя королева забыла надеть свою кольчугу.
— У меня нет кольчуги.
— Тогда я очень прошу надеть эту. Я нашел ее в оружейной, где ее просто забыли.
Он развернул холстину и достал золоченую кольчугу.
— Это кольчуга моей матушки княгини Берты! — радостно воскликнула Ольга. — Как же они посмели забыть ее? Я благодарю тебя, Асмус.
— Ты должна надеть ее, моя королева. Лучники твоего супруга очень неплохо пускают свои стрелы.
— Я не боюсь лучников моего супруга, но надену эту кольчугу в память о матушке. Вели седлать мою иноходку.
— Прости, великая княгиня, но в такой кольчуге тебе лучше скакать на жеребце.
— На иноходке меньше трясет…
Княгиня осеклась, поняв, что с Асмусом не следует допускать никаких случайных оговорок. Не нашла иных причин, а потому сказала резче, чем ей хотелось:
— Исполняй.
Асмус поклонился и тут же вышел из покоев.
Сверкало утреннее солнце, ярко отражаясь в начищенной кольчуге великой княгини. Она рысила позади небольшого отряда стражи, возглавляемой Асмусом. За нею следовал обоз, способный в любую минуту превратиться в укрепленный лагерь, за которым можно было бы спрятать женщин и детей. Асмус вооружил крепких парней из челяди, приказав прикрывать обоз с обеих сторон.
Он показал себя толковым распорядителем, и Ольга не зря поверила ему. И боевая школа не прошла для него даром, и уверенность в себе была видна в его коротких точных распоряжениях, и сам он был внимателен, не упуская из виду ничего, стоящего внимания.
Однако кругом стояла умиротворенная утренняя тишина. Лишь в одном месте дымились развалины усадьбы, но ни Игоревых дружинников в черном, ни перепуганных беженцев нигде видно не было.
И вообще никого нигде видно не было, точно вымерла вдруг вся эта пригородная окраина. И чем дальше они от нее продвигались, тем как-то еще спокойнее становилось вокруг.
Вооруженные люди впервые показались на опушке леса вблизи загородной усадьбы. Асмус тотчас же отдал приказание перестроиться, но воины уже скакали к ним, что-то крича и не обнажая мечей.
— Это — свои! — крикнула Ольга, почувствовав огромное облегчение. — Впереди — Ярыш, я узнала его!
Ярыш вел навстречу Ольге стражу, которую успел и организовать и подготовить. И хотя сама стража принадлежала дворцовой охране великого князя Игоря, слава Ярыша была велика, а о его суровой требовательности знали дружинники не только киевских дружин.
— Поклон тебе, великая княгиня! — на скаку прокричал он. — Хвала и слава великой княгине Ольге!
— Хвала и слава! — дружно отозвались охранники.
