докладом и просьбой об экстренной и весьма серьезной помощи.
Сергея Александровича удалось разбудить только в восьмом часу: адъютант стоял насмерть, и никакие доводы не помогали. А Москва уже грохотала сотнями ошипованных колес: все двенадцать пожарных команд города мчались на Ходынское поле. Желто-пегие битюги Тверской части были первыми. За ними летели вороно-пегие Рогожской команды, соловые с черными хвостами – из Хамовников, соловые с белыми хвостами – со Сретенки, вороные в белых чулках – Пятницкой части, белые без отметин – Городской, серые в яблоках – с Якиманки, Таганские чалые, гнедые битюги Арбатской, лимонно-золотистые – Сущевской команды, рыжие – Мясницкой и караковые – с Лефортова. Феничка знала все расцветки пожарных лошадей назубок и очень гордилась своими знаниями…
Великий князь вышел к назойливому неурочному посетителю в халате и с весьма помятым, очень недовольным лицом. Власовский начал доклад, не теряя времени, но генерал-губернатор, жестом остановив его, сказал адъютанту:
– Кофе и… и виши. Виши – в кружке.
Как только адъютант вышел, обер-полицмейстер продолжил заранее продуманный доклад. Только самое главное, только энергично и только кратко, чтоб усвоила невыспавшаяся похмельная голова царского родного дядюшки.
– Самоубийцы! – Таково было первое, сказанное сквозь зубы, слово генерал-губернатора Москвы Его Высочества Сергея Александровича. – Велено было к десяти утра являться. Велено было?
– Так точно, Ваше высочество.
– Почему кордоны не выставили?
– Вся полиция – как в форме, так и в партикулярном платье – на охране мест проживания высочайших гостей Москвы согласно устного распоряжения Ваше…
Адъютант внес поднос с чашкой кофе и большой кружкой. Великий князь первым делом схватился за кружку, и натренированный нос обер-полицмейстера уловил знакомый аромат ядреного огуречного рассола. «Виши», – усмехнулся он про себя.
– Так что же полиция? – спросил генерал-губернатор, гулко проглотив последнюю порцию.
– У меня более нет под рукою полиции, – вспыхнув, сказал Власовский. – У меня – три десятка полицейских на весь город, коими я могу распоряжаться. Толпа попросту смяла их…
– Что же это за полицейские, которых можно смять!
– А что это за народ, который можно затоптать, Ваше высочество?
Власовский сознательно ответил дерзко, чтобы хоть таким образом привлечь внимание великого князя к сути произошедшего. И это ему удалось. Генерал-губернатор нахмурился:
– Известно число… гм… пострадавших?
– Подсчитывается.
– Считайте только опознанных, родственникам будет выдано пособие. А неопознанных в списки не вносить. Вы поняли меня, Власовский?
– Так точно, Ваше высочество.
– А что это за грохот в городе? – после доброй кружки «виши» и чашки крепкого кофе у генерал- губернатора прорезался слух.
– Я приказал поднять все пожарные команды и послать на Ходынское поле для вывозки раненых и… и трупов, Ваше высочество.
– Вы с ума сошли, Власовский? Это же грохот на всю Европу! Немедленно отзовите, скажите, что репети…
– Но у меня нет под рукою ни подчиненных, ни подвод, Ваше высочество. Прошу разрешения выделить солдатские команды в мое распоряжение.
– Солдаты нужны для парадов! – отрезал Сергей Александрович. – Именно сегодня и именно на Ходынском поле должен состояться смотр частей гарнизона… Нет, не смотр, а народный праздник. И он состоится!
– Но мы не успеем вывезти даже раненых…
– Раненых вывезти! До одиннадцати у вас еще есть время. Но ни в коем случае не везти по Петербургскому шоссе: в Москве иностранцев полно. Везите кругом, через Хорошево.
– Ваше высочество, у меня нет людей. Дайте солдат, Ваше высочество. Умоляю…
– Вот прицепился… – в сердцах сказал генерал-губернатор.
– Умоляю Ваше высочество. Без солдатских команд с подводами мы не в силах управиться. Это – катастрофа.
– Не болтайте лишнего, Власовский! Государю доложу лично, когда изволит проснуться.
– Солдат, Ваше…
Сергей Александрович так глянул, что обер-полицмейстер проглотил половину предписанного обращения. Великий князь пометался по приемной, хмуро, через плечо бросил адъютанту:
– Дежурного офицера.
Адъютант сразу же вышел.
– Установленный порядок не должен быть сорван ни в коем случае, – отчеканил генерал-губернатор. – У государя каждая минута на счету.
– Слухи не остановишь, Ваше высочество, и народ вот-вот двинется к Ходынскому полю. – Власовский
