она сама – моя бабушка. Так? Я должна была попробовать ее спасти.
– Ничего не так! – вскочил Филимон. – Марго – твоя бабушка?! Этого просто не может быть. Никогда! Я не позволю… – растерянно закончил он, озаренный воспоминанием. – Она спросила: «Вы здесь главный?..»
Женщина в сари на раскопках в Индии. Неужели она подошла именно к нему, потому что знала?..
– Стоп! – Виктор Филимонович взял руку дочери и сильно ее сжал. Мелькнула мысль. – Вдруг, у твоей крестной не одна сестра, а? Мы сейчас с тобой успокоимся, поспим, а завтра с утра я все выясню.
– Пап, не надо допрашивать Аделаиду, пожалуйста, – попросила Зойка.
– И не собираюсь. У меня есть свои каналы. Я вообще не буду ни о чем ее спрашивать, пока точно не выясню, кто она такая и зачем влезла в мой дом. Все. Спи.
Шагнув за дверь, Виктор Филимонович вернулся. Он не успел рта открыть. Зойка его опередила:
– Она выбралась, а потом куда-то пропала. Карим вывез фургон к болотам, а я помогла открыть люк снизу. Ты ведь не прогонишь Марго, если она сюда придет?
Отец молча вышел, сердито хлопнув дверью.
Пожарники
Он разбудил Елисея в его флигеле на рассвете.
– Не спится? – первым делом спросил тот.
– Да так… Военные разбудили. У болот рядом с имением Абакара шарят три поисковые группы. Звонил Карим. Люди в штатском обыскали дом. Смотрели документы. Мелкие предметы не разглядывали. Похоже, искали человека. Прочесывают лес. Взяли в помощь два взвода солдат. Велели задерживать всех, кто им на пути попадется. Нужно и нам приготовиться к встрече гостей. И получается, что Горгона – Зойкина бабушка, – вдруг не в тему закончил Филимон.
– И что, кто-нибудь им встретился?
– Да кто тут, на болотах, может встретиться не в сезон – ни ягод, ни грибов? – возмутился Филимон. – Ты слышишь? Горгона – Зойкина бабушка.
– Бога-а-атая девочка будет, что и говорить, – зевнул Елисей. – А я думаю, чего она вокруг тебя увивается.
– Да кто увивается?
– Горгона. Я думал, она к тебе неравнодушна. А что? Вы почти одногодки.
– Перекрестись, – прошептал Филимон. – Наша гостья Аделаида – ее сестра. По матери.
– Тогда все понятно, – опять не удивился Елисей. – Откуда такие сведения?
– Шуруп по моей просьбе вскрыл файлы ФСБ. Не все, какие хотелось бы. В «аномальных явлениях» по Горгоне закодированной информации осталось килобайт триста.
– Нехорошо, – заметил Елисей. – Сам говорил – соваться к ним можно только в крайнем случае.
– Он наступил! Этот крайний случай наступил, понятно? Только бабушки Горгоны мне и не хватало!
– Понятно, не ори. Оглушил совсем.
– У Марго есть старшая сестра по матери – Аделаида Парфенова.
Елисей встал, прошелся по комнате, посмотрел на Филимона, почесал нос, разгладил пышные усы и спросил:
– Ты чего вообще пришел?
– Я пришел сказать… – Филимон задумался, потом посмотрел на Елисея в озарении. – Я пришел сказать, что не может такого быть, чтобы Марго родила ребенка! Я с ней говорил, она и мужика-то постоянного завести не может!
– Ну, знаешь, для этого дела постоянный мужик не нужен, сойдет любой случайный. Но я тебе скажу, зачем ты пришел. Ты боишься Зойку потерять. Одно дело – какой-то неизвестный, давно пропавший отец, а совсем другое – такая бабушка, как Марго. Витька, будь мужиком, переключись на сына. И потом, у тебя есть неплохой вариант – возьми Горгону к себе жить. И Зойка будет всегда рядом. Только представь, – мечтательно закатил глаза Елисей, – утром проснешься, а на балконе две бабушки зарядку делают!..
Филимон посмотрел разъяренно.
– Я думал, ты мне друг!
– Ошибочка, хозяин. Я твой садовник. А то что же получается? Как голубей жрать на празднике – так я садовник, дома посижу, за порядком посмотрю. А как Марго в бабушки брать, так я друг, да? Напиваешься до полной отключки без садовника, а паниковать приходишь сюда, во флигель!
– Замолчи, а то поссоримся! – предупредил Виктор Филимонович.
– С чего это, хозяин? Или я плохо за газоном ухаживаю? Водопровод протек? Или продукты доставлены не вовремя? Может, не так чего охраняю? А ты меня уволь.
Виктор Лушко посмотрел на Елисея долгим укоризненным взглядом.
– Ду-у-урак!
– А ты умный, ввалился ко мне спозаранку и рассуждаешь, что Марго не может иметь детей. Дураком обзываешь. У дурака есть сын, между прочим, – заявил Елисей. – Ты как-то считал общих детей нашей команды, так вот – плохая у тебя арифметика. У меня есть сын. Ошибка молодости, так сказать. И он попал под следствие месяц назад. Вот такая веселая семейка получается.
– За что попал? – спросил Филимон, мгновенно успокоившись.
– За хранение наркотиков.
– Сколько ему лет?
– Девятнадцать. Хочешь, напишу на тебя опекунство? Не хочешь? Не ожидал небось, что при живом Абакаре придется терпеть выходки Тимурки, да еще держать его взаперти связанным? Зачем я тебе все это говорю – понял? – спросил Елисей.
– Неси бумагу, пиши на меня опекунство.
– Не понял, значит. А говорю я тебе все это, потому что ты зажрался, Виктор Филимонович. У тебя девки живы-здоровы, сын появился без единой грязной пеленки, без ночей, когда зубы режутся. И по бабушке каждые полгода сваливается, а ты от такой полной жизни сердце подсадил своим раздражением да беспокойством. Сам пиши на меня опекунство, хозяин. Если еще одна напасть счастливая на твою голову свалится – вроде дивы подиумной, из инфаркта ведь не выкарабкаешься. Это я тебе говорю, садовник с дипломом врача. Я твое сердце каждый день слышу.
– Я напишу, – задумался Филимон. – Да ты-то вытянешь весь мой детский сад, если что?
– Сам ты дурак, – улыбнулся Елисей.
Мачеха
Она не ответила на предложение полковника Кнура встретиться. Просто положила трубку. Он позвонил в гостиничный номер в Будапеште. Поздно ночью Медея вернулась еле живая, разделась с порога, сходила в ванную, открыла краны, позвонила портье, чтобы принесли бутылку токайского, и тут из темноты раздался голос полковника:
– Я уже заказал. Именно токайское.
Медея включила свет. Полковник сидел в кресле и смотрел на нее насмешливо.
Ничего не ответив, Медея ушла в ванную. Сидела в пене, не торопясь и ни о чем не думая. Кнур постучал и принес бокал с вином. Стало лучше. Полковник подал полотенце, намекая, что пора вылезать. Медея с тоской подумала, не позвонить ли в полицию?.. Посторонний мужчина в номере. Пусть помашет своим удостоверением. Здесь таких совсем не уважают.
– А я вам еще курицу отварную заказал. Решил – придет голодная, уставшая.
Медея передумала звонить. Курица выглядела странно.
– Я съел всю шкурку, – объяснил Кнур. – Что? Зря? Я думал, вы не едите ничего жирного. У меня племянница балерина с курицы ест только грудку. Никакой шкурки или бедрышка.
– Спасибо, – сказала Медея, отделив себе грудку.
Кнур с радостью подтащил к себе блюдо с остатками птицы. Наблюдая, как он выгрызает мягкие места у косточек, Медея подумала, что полковник слишком доволен, слишком – не торопится. И приготовилась к неприятностям. Именно с неприятностей Кнур и начал разговор, вытирая руки льняной салфеткой.
– Вам придется поехать в Россию. Как можно быстрее.
Медея ничего не ответила, попивая вино.
– Я понимаю, вам интересно, куда. Скажу. Во Владимирскую область. От поселка Конюхово километров
