— Нет, — по-прежнему серьезно ответил Лео.
— А у нас Нильс повесился! — вдруг объявил Вениамин, глядя гостю в глаза.
Шрам вспыхнул синевой на смуглой коже.
— Фома говорит, что в Рейнснесе вот уже десять лет не было покойников, — продолжал Вениамин. — Последним был Иаков, — деловито прибавил он.
Вениамин стоял посреди комнаты и переводил взгляд с одного на другого. Как будто искал объяснения. Тишина давила на барабанные перепонки.
Глаза Дины не предвещали добра. Ее юбка грозно зашелестела, когда она подплыла к нему, как шхуна.
— Возьми Ханну и ступайте играть, — сказала она неприятным голосом.
Вениамин схватил Ханну за руку. И они убежали.
— Да, Нильса больше нет, — сказала матушка Карен, которая незаметно появилась в гостиной из своей комнаты. Ее рука сжимала серебряный набалдашник трости. Матушка Карен осторожно прикрыла за собой дверь, с трудом дошла до Лео и пожала ему руку.
С потерянным видом Лео встал и предложил ей свой стул.
— А вот нам суждено жить дальше. Добро пожаловать в Рейнснес!
Лео рассказали о том, что случилось, коротко и просто. Лица людей были словно присыпаны тонким слоем пыли.
Труд этот взяла на себя матушка Карен. Она то и дело вздыхала. Или бормотала: «Господи помилуй!»
— Но почему же?.. — недоуменно спросил Лео. Он смотрел на Дину.
Стине тихонько входила и выходила из комнаты. Андерс закрыл лицо темными ладонями, похожими на перевернутые лодки. Юхан плотно сжал губы, глаза его беспокойно метались по сторонам.
— Помилуй, Господи, душу бедного Нильса, — закончила свой рассказ матушка Карен.
— Но почему же он это сделал? — снова спросил Лео.
— Пути Господни неисповедимы.
— Это не Господь, матушка Карен. Такова была воля самого Нильса. Не надо этого забывать, — тихо сказал Юхан.
— Даже птаха малая не упадет на землю, не будь на то воли Господней, — упрямо сказала матушка Карен.
— Ты права. — Юхан уступил ей.
— Но все-таки почему он это сделал? Что случилось? Почему он не захотел больше жить? — опять повторил Лео.
— Наверное, у него ничего не осталось, ради чего стоило жить, — хрипло сказал Андерс.
— Человек видит лишь то, что способен увидеть. Что-то, должно быть, застило Нильсу зрение, — сказал Юхан.
Лео переводил взгляд с одного на другого. Он не скрывал своего волнения. Вдруг он встал, уперся руками в край стола, откашлялся, словно собирался произнести речь. И запел. Грустную незнакомую мелодию. Лео изливал свое горе, как ребенок. Он откинул голову, всхлипывал, но продолжал петь. Он пел долго. Повторяя без конца одни и те же слова:
Они никогда не слышали такой песни. Лео был послан им, чтобы помочь освободиться от проклятого вопроса, который они долго таили в себе: «А нет ли здесь и моей вины?»
После обеда Дина и Лео уехали верхом на прогулку, их проводил горестный взгляд Фомы.
Весенний свет до позднего вечера висел над ними, словно наточенный нож.
— Ты ездишь верхом с Фомой? — спросил Лео.
— Да, бывает.
Кое-где лежали кучки рыхлого снега. Дина направилась по дороге через горы.
— Фома давно живет в Рейнснесе?
— Да. А почему тебя это интересует?
— У него взгляд как у собаки.
— Ах вот что!.. — Дина засмеялась. — Просто у него разные глаза: один — голубой, другой — карий. Он очень хороший работник. И надежный…
— Не сомневаюсь. Но он смотрит на тебя так же, как смотрел Нильс…
— Хватит уже о Нильсе! — оборвала его Дина и пустила Вороного галопом вверх по склону.
— Ты можешь извести человека! — крикнул Лео ей вслед.
Она не оглянулась. И не ответила.
Он догнал ее и схватил поводья Вороного. Вороной испугался и с диким ржанием взвился на дыбы.
— Отпусти поводья! — Ее голос словно вырвался на свободу после долгой неволи.
— Ты знаешь, почему умер Нильс? — настойчиво спросил он.
— Повесился — и все! — огрызнулась она и вырвала у него поводья.
— Ты жестокая!
— А что ты хотел услышать? Что это я довела его до смерти, потому что не хотела оставлять в Рейнснесе? Ты действительно считаешь, что он повесился из-за этого?
Лео не ответил.
Они замолчали, каждый держал при себе свои мысли.
Когда они выехали на крутой склон, с которого сорвались сани с Иаковом, Дина придержала лошадь:
— Ты все это время был в Трондхейме? — Нет.
— А где? Ты не написал мне.
Она спрыгнула с Вороного и отпустила его. Лео последовал ее примеру. Потом ответил:
— Я думал, мне удастся приехать раньше.
— Откуда?
— Из Бергена.
— А что ты делал в Бергене? У тебя там тоже есть вдова?
— Нет. У меня нет вдовы в Бергене. Нет в Трондхейме. Нет в Архангельске. Только в Рейнснесе…
Она не ответила.
Вороной тревожно заржал, подошел к Дине. Ткнулся мордой ей в волосы.
— Что с ним? Чего он боится? — спросил Лео.
— Он не любит это место.
— Вот как? Почему же? Его пугает шум водопада?
— Здесь сорвались сани с Иаковом. Мы с Вороным удержались на самом краю.
Лео оглянулся и внимательно посмотрел на нее:
— Это случилось десять лет назад, как сказал Вениамин?
— Да. Вороной состарился. Скоро мне придется сменить его.
— Страшно было?..
— Приятного мало, — сухо ответила Дина и склонилась над обрывом.
— Ты любила Иакова? — спросил он через некоторое время.
— Любила?
— Ну да, если не ошибаюсь, он был намного старше тебя?
— Он был старше моего отца.
Лео с любопытством и удивлением смотрел на нее. Она спросила:
— А ты многих любил из тех, кого встречал на пути? Ты столько ездишь…
