– Говорит, слишком обыкновенный.
– Обыкновенный? А что в этом плохого?
– Что ты меня-то спрашиваешь? Откуда я знаю?! Рицуко аккуратно подвела правую бровь.
– И учился хорошо. Медицинский факультет – это, знаешь ли, не шутка! И работает теперь прекрасно, профессора не нахвалятся…
Отчаявшись направить по медицинской стезе собственного сына, супруги Гёда твердо вознамерились компенсировать неудачу замужеством дочери: Микико непременно должна была выйти за медика.
– Послушный, хороший парень…
– Вот это-то ей, кажется, и не нравится, – вздохнула Рицуко.
– Ничего не понимаю. А ей, случаем, не приглянулся кто-нибудь другой?
– Чепуха. Этого не может быть. В университете учились одни девушки, а после окончания она работать не пошла… Сидит целыми днями дома, помогает по хозяйству – где ей было познакомиться с мужчиной?
– Не понять эту нынешнюю молодежь! – Допив последний глоток, Ютаро поднялся.
– Ведь уже двадцать три, а ей хоть бы что. Смеется, говорит, из подружек еще и половина замуж не вышли.
– Спроси ее как-нибудь, какие парни ей нравятся, – буркнул Ютаро.
– Лучше тебе это сделать.
– Ты что, рехнулась? Ведь я же отец… мужчина. Микико была главной слабостью Ютаро. Он слепо обожал свою единственную дочь, потакая ей во всем с самого младенчества, и теперь, когда Микико выросла, никакие нравоучения отца не могли возыметь на нее действия.
– Ох, да мы совсем опаздываем!
Рицуко открыла рот, чтобы позвать дочь, но та уже спускалась по лестнице.
Микико была хороша собой: огромные глаза, маленький точеный носик. Чуть холодновата, но все равно – красавица, вылитая Рицуко в молодости.
– А Юдзи еще спит!
– Оставь его. Скоро сам проснется.
Рицуко села в машину. Ютаро устроился рядом с женой на заднем сиденье, Микико села впереди.
– Счастливого пути! – помахала с порога служанка Томиё.
Машина выехала на кольцевую дорогу № 6. Уже давно пробило десять, и дорога, в ранние утренние часы пик обычно забитая машинами, сейчас была довольно свободна.
– Ты ничего не слышал насчет Наоэ и Симуры? – спросила вдруг Рицуко.
– Симуры? Симуры Норико?
– Да.
– А что такое?
– Кажется, между ними что-то есть.
– Сомнительно.
– Уж поверь мне!
– А что? Что такое, мама? – подскочила на сиденье Микико.
– Тебя это не касается, – одернула ее мать и закончила, повернувшись к мужу: – Мне об этом сказала Сэкигути.
– Сэкигути? – Физиономия Ютаро приобрела кислое выражение.
Цуруё Сэкигути была старшей сестрой клиники «Ориентал». Ей исполнилось сорок два. Три года назад она развелась и осталась вдвоем с сыном, который еще ходил в школу. Медсестрой Цуруё работала очень давно и опыт имела немалый, но у нее был один существенный недостаток – Сэкигути любила посплетничать.
Для четы Гёда она, пожалуй, была в своем роде сокровищем: Цуруё исправно доносила хозяевам обо всем, что делалось в клинике, и ничто не могло ускользнуть от ее бдительного ока. Однако информация поступала не столько к главному врачу, сколько к его супруге, и Ютаро, сам не раз попадавший впросак из- за длинного языка старшей сестры, не слишком ее жаловал.
– Говорят, они частенько встречаются в Сибуя…
– Вот как? – Как и подобало мужчине, Ютаро отнесся к новости довольно равнодушно.
– Между прочим, их отношения носят отнюдь не невинный характер!
– А что, есть свидетели? – невозмутимо осведомился Ютаро.
– Да ведь Симура ходит к нему домой! Наоэ жил в Икэдзири, неподалеку от клиники.
– Ну и что? Из этого вовсе не следует, что они спят.
Рицуко фыркнула.
– Наоэ – холостяк.
