– Можно, но только в мои дежурства.
– А сейчас известно, когда вы будете дежурить вечером?
Норико, не скрывая недовольства, обернулась к Наоэ.
– Это же не положено!
– Что «не положено»? – не понял тот.
– Амбулаторные больные должны приходить на консультацию днем.
– Как исключение разрешим вечером, – сказал Наоэ. Бросив полотенце на поднос Норико, он направился к выходу.
– Постойте! Сэнсэй! – окликнула его Дзюнко. Наоэ обернулся.
– Сэнсэй, а можно мне иногда, ну, скажем, раз в месяц, ложиться к вам в клинику? Так хочется отдохнуть иногда…
– Пожалуйста.
– И вы дадите мне справку?
– Дам.
– Даже если я не буду больна?
– Я ведь уже сказал.
– Вот спасибо! – радостно заулыбалась Дзюнко. – Скажите, сэнсэй, а что вы любите больше всего? Ну, скажем, из еды, напитков?
– Что? Да пожалуй, особенно ничего…
– Давайте как-нибудь сходим в ресторан. Я угощаю. Я знаю, вы очень заняты, да ведь и я тоже… Но я очень хотела бы отблагодарить вас.
– Это совсем не обязательно.
– Что вы, что вы… Я так вам обязана!
– Ваш импресарио уже вручил мне что-то.
– Нет-нет, это от фирмы, я тут ни при чем. Нам обязательно надо посидеть где-нибудь, поболтать. – В голосе Дзюнко появились кокетливые нотки. – Ну пожалуйста, подарите мне вечер.
– Доктор очень занят. К тому же вам вредно пить при геморрое, – сухо заметила Норико.
– Да? А имбирное пиво? Или сок? Это можно?
– Сэнсэй, – Норико взяла Наоэ за локоть, – нас ждут.
– Так не забудьте! – подмигнула ему Дзюнко.
Через некоторое время Дзюнко в брюках и в легком красном пальто выпорхнула из клиники, села в машину и уехала.
Глава XIII
Маюми не могла поверить в случившееся. Ей все казалось, что это был дурной сон. Но сны со временем тускнеют и забываются, а тот вечер Маюми помнила отчетливо, до мельчайших подробностей. Явь и бред смешались в ее голове, и она уже ничего не понимала. Ясно было только одно: с Наоэ происходило что-то неладное.
Надменный, холодный Наоэ… Бесстрастный медик… Маюми всегда казалось, что в этой бесстрастности кроется совсем иное – одиночество. Безысходное горькое одиночество. Отчаянная тоска, взывающая к состраданию. Постороннему человеку это могло казаться надменностью. Возможно, его щемящее одиночество и привлекало Маюми.
Но тот кошмарный вечер… Неужели это был он – высокомерный доктор Наоэ?! Безвольное лицо, отсутствующий взгляд, обмякшее тело. «Или укол так подействовал? – подумала Маюми, вспоминая катившуюся по столу пустую ампулу. – Что же он ввел себе? И была-то там капелька, а что сделалось с человеком!»
Однако Маюми никому не сказала ни слова. Да и кому расскажешь такое? Подруги засмеют. А Ютаро – не будешь же делиться этим с Ютаро!
Перед ее глазами неотступно стоял Наоэ: опустившись на колени, он умоляет: «Не уходи!» И чем отчаяннее она пыталась вырваться, тем настойчивее он сжимал ее ноги. Собрав последние силы, ей удалось наконец оттолкнуть его.
Наоэ лежал на кровати ничком, голова бессильно свесилась вниз. Он так и заснул, не в состоянии пошевелиться.
Подождав минут двадцать, она оделась, причесалась и собралась уходить. Стоя в дверях, негромко окликнула Наоэ, но ответа не последовало. Тогда Маюми, вернувшись, прикрыла его одеялом и вышла из квартиры.
Досада и разочарование грызли ее.
«Что же все-таки случилось? Может быть, – спрашивала она себя, – он не посмел овладеть мною из-за того, что я любовница Ютаро? Побоялся переступить черту?»
На какое-то время эта мысль утешила ее, но потом сомнения нахлынули с новой силой. Может быть, он сумасшедший?
Ей казалось, что прежде она понимала Наоэ. Теперь же он превратился в загадку.
