предстояло десантирование с немедленным переходом в атаку, уже были облачены в броню. Их более удачливые товарищи, отставив кофе, отложив игральные карты или электронные книги, принялись натягивать скафандры, по укоренившейся в войсках традиции не жалея крепких словечек для конструкторов.
Флотские скафандры предназначались главным образом для длительной и достаточно сложной работы в вакууме. Скафандры морпехов, с другой стороны, хоть и несравненно удобнее боевых доспехов, были намного более громоздкими и сложными в обращении, поскольку включали в себя легкую броню и были предназначены не только для вакуума, но и для чуждой планетной среды. Правда, каждый морпех твердо знал, что на первом месте должно стоять не удобство, а безопасность, но настоящего боя вроде бы не намечалось. И даже самые закоренелые скептики не могли не признать, что для человека, облаченного во «вторую кожу», самый свирепый буран Грифона (а то и Сфинкса) будет представлять собой лишь неудобство. Что, учитывая краткосрочные метеопрогнозы, не могло не радовать.
Морпехи «Ники» выстроились в шлюпочном отсеке, где собралось немало их товарищей с «Принца Адриана», – как водится, одни пришли посочувствовать, другие позлорадствовать. Бойцы «Ники» отвечали напускной бравадой, утешая себя тем, что пехота без учений не живет и насмешники наверняка скоро окажутся в не лучшем положении. Кроме того, по батальону ходили упорные слухи насчет «особого» характера намечаемой операции.
Скотти Тремэйн занял место в кресле пилота-дублера «Ники-1», командного бота полковника Рамиреса. Майору Хибсон предстояло десантироваться на «Нике-2»: предполагалось, что в случае отказа системы связи полковника она примет командование операцией на себя. Следующий по старшинству офицер, находившийся на борту «Ники-3», готовившейся стартовать с «Аполло», капитан Тайлер, должен был при соответствующем стечении обстоятельств заменить майора.
Как только катер отстыковался и рулевой, старшина первой статьи Хадсон, взглянув на лейтенанта из-под полуопущенных век, подался вперед, чтобы включить внутренние цепи, в тесную кабину просунулась битая-перебитая, как у чемпиона по боксу, физиономия старшины Харкнесса.
– Пока все выглядит нормально, мистер Тремэйн, – заявил Гораций и незаметно подмигнул. – Но все же малюсенькая неполадочка в навигационной системе имеется. Я ее идентифицировал.
– Прекрасно. Я буду иметь это в виду, – нейтральным голосом отозвался Тремэйн.
– Да, сэр.
Физиономия исчезла, и вот в наушнике Тремэйна затрещал голос полковника Рамиреса:
– Хадсон, доложите готовность.
– Слушаюсь, сэр.
Нонком взглянул на панель, где как раз в этот миг красный огонек индикатора сменился зеленым.
– Отстыковка завершена. Внутренний люк закрыт, герметизация произведена. Наружный вакуумный люк открыт. Катер к старту готов.
– Хорошо. Доложите дежурному по шлюпочному отсеку и следуйте его указаниям.
– Есть, сэр! – ответил Хадсон и переключился с внутреннего коммуникатора катера на связь с кораблем.
Семь ботов отделились от тяжелого и легкого крейсера и на полной планетарной тяге начали снижение к бело-голубой поверхности. Десантирование производилось по усложненному варианту, предусматривавшему максимальную скорость и максимальную конспирацию. Легко засекаемые по возмущениям поля антигравитационные устройства не включались, а генераторы помех должны были сбить с толку любые системы обнаружения, хотя ничего похожего на пустынном материке не наблюдалось.
Вхождение в атмосферу оказалось столь резким, что раскаленные носы, крылья и стабилизаторы ботов засветились. За первым толчком последовала тряска: спускавшиеся в аэродинамическом режиме, без антигравитации боты подхватили мощные атмосферные вихри.
Разумеется, катера были рассчитаны на буйство стихии, но пока еще никто не нашел способа приспособить к таким условиям человеческие желудки. Некоторые солдаты лишь ухмылялись, однако многим с трудом удавалось удерживать завтрак внутри. А кое-кому и не удалось.
Двигатели ревели громче, чем буря: боты стремились как можно скорее проскочить самые динамичные слои атмосферы и приблизиться к заданному сектору приземления. Отслеживавший их траектории капитан МакКеон улыбнулся: шесть катеров ни на йоту не уклонились от курса, и лишь один каким-то безумным завихрением снесло в сторону.
Главный старшина Харкнесс снова засунул голову в захламленную кабину. На его физиономии сияла улыбка.
– Да, старшина? – произнес Тремэйн, не отрывая глаз от приборов.
Старшина Хадсон был поглощен тем, что отслеживал аэродинамические показатели.
– Я подумал, сэр, может быть, вам захочется узнать… Навигационная система, похоже, совсем сдала. Можете себе представить, получается, будто мы отклонились от курса аж на тридцать градусов.
– Это неслыханно, старшина. Совершенно неслыханно. Я полагаю, что вы можете отключить самописцы: какой смысл фиксировать неверный курс. Ну а мы со старшиной Хадсоном постараемся сделать все как надо. Мы очень постараемся.
Не отрывая глаз от дисплея, Томас Рамирес по укоренившейся привычке рассеянно проверил рукой оснащение. «Ника-1» с каждой секундой уклонялась от заданного курса все дальше: разумеется, оттого что буря оказалась слишком сильной. Полковник слегка улыбнулся, а потом, ощутив чье-то приближение, вскинул голову.
– В чем дело, боец? Почему не пристегнуты? – начал было он, но осекся, вздохнул и насупил брови. – Старший сержант Бэбкок, будьте так любезны, объясните мне, какого, собственно говоря, черта вы здесь делаете?
Айрис Бэбкок встала навытяжку.
– Осмелюсь доложить, сэр, я заблудилась. Приняла эту посудину за один из катеров «Принца Адриана».
– Ганни, неужто нельзя придумать что-то получше? На «Принце» нет Марк-Тридцать.
– Сэр, я…
– Лучше вам помолчать, Ганни!..–рявкнул полковник и повернулся к собственному батальонному старшине, старшему сержанту Франсуа Ивашко. – Надеюсь, Франсуа, старший сержант Бэбкок занесена в вахтенный журнал в качестве прикомандированного наблюдателя?
– Никак нет, сэр. Я…
– Исправьте это упущение Я просто удивляюсь. Неужели вы до сих пор не знаете, как много значат бумажки! Теперь мне придется оформлять присутствие Ганни Бэбкок задним числом, согласовывая с майором Естаченко и капитаном МакКеоном.
– Так точно, сэр. Виноват, сэр. Немедленно исправлюсь, сэр, – выпалил Ивашко с неожиданно лучезарной ухмылкой.
– И чтобы больше такого не случалось, – буркнул Рамирес. – Что же до вас, – повернувшись к Бэбкок, он погрозил ей пальцем, – то извольте сесть в кресло, пристегнуться, и чтоб без моего ведома – ни с места. Ясно?
– Так точно, сэр!
– «Ника-2» вызывает полетный контроль, – отчетливо произнесла в коммуникатор майор Хибсон. – Сообщаю, что в связи с утратой связи с «Никой-1» командование, согласно боевому распорядку, переходит ко мне до возобновления контакта.
Откинувшись в кресле, она с оттенком сожаления скользнула взглядом по своему пульту и пробормотала себе под нос:
– Обскакал меня полковник, но что делать? Придется остаться в лавке – не бросишь же ее без присмотра.
